Конецкий, В. В. Соленый лед / Виктор Конецкий ; Мор. лит.-худож. фонд им. Виктора Конецкого. - Санкт-Петербург : NIKA, 2008. - 333, [2] с. : портр.

коленки. И вот из-за этих коленок и худощавых икр я и говорю, что она была голенастая. Как будто ей было не двадцать, а пят­ надцать лет. Она и вся была худенькая. И когда несла два пласти­ ковых ведра с водой, то было ее жалко, хотелось помочь. Но это только в первый момент. Потом ясно становилось, что она проне­ сет эти ведра дольше тебя. Такая гибкость была в ее теле, так высоко держала она голову, так безмятежно неподвижна была вода в ведрах. И улыбалась еще пленительно —сверкнет зубами, глянет прямо в глаза и потупится. И за эту короткую секунду промелькнет перед тобой десяток разных девушек —этакая все­ знающая завлекательница, соскучившаяся по танцам и поцелуям резвушка, стыдливая кокетка и смиренная монашка. И гадай на кофейной гуще —что там на самом деле? —Как тебя зовут? — спросил я. Она пожала плечами. Она не понимала. Стояла передо мной и теребила фартучек. С веранды отеля смотрели на нас портье и молодой парень- швейцар. «Быть может, им запрещено все такое?.. —подумал я. — Быть может, я ее подвожу?..» Взгляды портье и швейцара были равнодушными, профессиональными, тренированными. Боже, как я не люблю швейцаров! —Как тебя зовут? — спросил я по-английски. Она пожала плечами, поправила волосы и улыбнулась виновато. Но не уходи­ ла и не сердилась. Я ткнул себя пальцем в грудную клетку и сказал: —Виктор. —О! —обрадовалась она. —Франциска! —и прижала ладони к своей маленькой груди, показывая, что она и есть Франциска. Никогда не думал, что есть живые женщины с таким именем. Я только читал о женщинах с такими именами. И мы пошли с ней по дорожке. Я не знал, куда ей надо сворачивать —направо, налево. Прямо-то ей не надо было идти — там был другой отель, еще более модерный и роскошный, там за стеклом стоял мертвый волк и скалил зубы на проживающих, там продавали иллюстрированные журналы всех стран мира и играл дорогой оркестр. Как много значит имя женщины. По имени, сам не замечая этого, сочиняешь ее для себя и потом десятилетиями веришь в легенду, сотканную тысячами ассоциаций, возникших из дебрей памяти, существующих в тебе еще с детства: «Франциска». 112