Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

туфли. И иод взглядом мужа, опять всей кожей и нерва­ ми, как на мостках давеча, ощущая его, этот взгляд, про­ шла несколько шагов к дверям, совсем нагая, инстинк­ тивно опустив вдоль тела руки, прижимая их к бедрам. Тусклый свет входил в комнату. От этого света предме­ ты не отбрасывали тени. Но Мария Степановна знала, что она видна, видны ее ноги и стыдливо согнутая спина. Она боялась взгляда мужа и в то же время желала его и долго искала возле дверей свой халат, пока накинула его на плечи. Крик тоски и безысходности застрял у Марии Степановны в горле, сжал его. Самое простое слово уже не могло быть простым, пройдя ее горло, оно приобрета­ ло другой, чуждый, лживый смысл; и сама Мария Степа­ новна понимала это, но ничего не могла поделать с со­ бой. Она понимала и то, что все только что случившееся — лишняя улика для Володи. Что он видит в этом женскую хитрость, расчет на желание, с которым он не сможет бо­ роться. И все это было совсем ужасно. Мария Степановна вышла в сени и осталась одна среди прохлады и запаха мокрого дерева. Ветер шумел в кустах бузины и у крыльца, звякали капли, падая из водосточ­ ной трубы. Мария Степановна взяла ковш, зачерпнула воды из бадейки и стала пить, хотя и не хотела пить, и вдруг вспомнила, что обычно муж пил по ночам после минут близости с ней. И так захотелось вернуться сейчас к нему с холодной водой в ковше, сказать несколько про­ стых, обычных, полных правды и истинности слов, от которых все забудется. Она так понимала всю мимолет­ ность наставшей встречи, всю возможную вечность гря­ дущей разлуки и ничего не могла сделать. Она даже через стенку чувствовала судорогу, сжавшую душу ее Володи. Она бросила ковш в бадейку, ковш закачался на сон­ ной воде, стукаясь ручкой о край. Мария Степановна ощупью нашла на стене шинель мужа и прижалась к ней лицом, нюхая запахи шерсти, земли, махорки, видя мед­ лительную струйку песка, текущую по стене окопа на эту шинель, уже с содроганием ощущая запах крови, кото­ рым она, шинель, может напитаться где-то вскоре. И Мария Степановна впервые заплакала, очень тихо, без всхлипывания, кусая сукно, ощупывая холодные метал­ лические пуговицы, затвердения швов, неожиданную мягкость погон. И, плача, вдруг увидела себя со стороны, стоящей в темных сенях, уткнувшейся в шинель, такой, как она видела женщин в кино и читала в книгах, — 62