Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

Глава третья, год 1944 Мария Степановна Возле этого поселка река текла особенно медленно. Из окон госпиталя, стоявшего на высоком берегу среди старинного парка, вода в реке казалась совсем неподвиж­ ной. Была весна сорок четвертого года, наши наступали, и, как всегда при наступлении, было особенно много ране­ ных. Предчувствие уже близкой победы, впечатления недав­ него бурного половодья на реке, нервное отупение от людских страданий, обезображенных лиц; редкие про­ светления, радость от русской весны, ее тихой красоты, нежности первых листьев; странное впечатление от усадьбы, в которой разместился госпиталь, от столетних дубов, замшелых статуй; беспрерывная, въевшаяся в душу тренога за мужа, сны о нем — то довоенные, безмятеж­ ные, солнечные, когда она видела мужа смеющимся воз­ ле ее кровати и просыпалась от нестерпимого желания близости с ним; то ужасные сны: Володя падал навзничь с проникающим ранением черепа, и вокрут ни одного са­ нитара, и до медсанбата бесконечно далеко, и он лежал, дергаясь лицом и серея, совершенно, по-лунному одино­ кий. — все это смешалось в сознании медицинской сест­ ры Марии Степановны. Ее муж —школьный учитель математики — ушел рядо­ вым в ополчение из Ленинграда еще в самом начале вой­ ны. Теперь командовал саперным взводом. Дважцы он бьш легко ранен: под Гатчиной и при освобождении Пинска. Письма Володи удивляли Марию Степановну отсутст­ вием примет фронта, войны в них не было. Володя писал о прошлом, об их первых встречах, обыкновенных мело­ чах мирной жизни. Но каждая мелочь давала повод для глубокой, неожиданной мысли, причем очень простой, казалось бы, давно известной. И потому что Володя ни­ кого не учил, и потому что писал письма где-то в окопе перед боем или после боя, сидя на разряженных противо­ танковых минах, его мысли приобретали странную силу непреложной истины. Володя писал: «Маша, я понял те­ перь, что все и всегда надо приводить к коэффициенту бесконечности, потому что сам мир бесконечен, и тогда 48