Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

рядов — свободные от вахт и работ моряюі упрямо кру­ тили в столовой команды первую серию «Освобождения». Я занес медсправочник Шалапину. — Аіі эм вери сорри, — сказал философу я. — Примите мои искренние сожаления. Но весь героизм вашего пове­ дения в течение этих двух суток стоит одной специализи­ рованной свечи. У вашего коновала этого богатства — целый ящик. Итак, Шалапин двое сугок почитал себя героем, кото­ рый в жутком одиночестве приносит себя, свое здоровье, свою жизнь на алтарь человечества. Он, небось, и слезу пустил, когда увидел лунное зарево, потому что жалел се­ бя и свое одинокое мужество. Повис, так сказать, на кре­ сте, вернее, забрался на Голгофу с кровавым крестом на изможденных плечах и оглянулся окрест просветленными глазами, переполненный жертвенным счастьем... Больше на борту «Фоминска» я никаких записок не вел. Последнюю эффектную фразу про Голгофу я тоже не закончил, потому что прибежал боцман и сказал, что Кудрявцев сорвался в щель между комингсом твиндечно- го люка и контейнером во втором трюме. Сейчас, когда я нишу послесловие, — лето семьдесят пятого года. И уже около трех месяцев нет на свете и Юрия Ивановича Ямкииа. Я узнал о его смерти с опозда­ нием — был в рейсе. В соответствующем приказе сказа­ но, что капитан т/х «Фоминск» погиб во время чистки малокалиберной винтовки, она оказалась заряженной, и пуля попала ему в голову. Дальше указывалось, что хра­ нение на судах малокалиберных винтовок разрешается только в разобранном виде — сама винтовка у первых помощников, а затвор у капитанов. Обидно, что Юра, который привык к оружию с детства, так грубо ошибся, по все знают: раз в год винтовка и сама стреляет. Пото­ му-то и знаменитая чеховская фраза о ружье на сцене, как и все у Чехова, не есть чистая театраіьность. Когда превращаешь путевые заметки в нечто литератур­ ное, то уже знаешь конец пути. И знание конца начинает отбрасывать тень на все то, что ты записывал, когда еще пи черта не знат впереди, когда перед тобой бьш только океан и темнота, и дальняя, даіьняя дорога. Художниюі живучи и неистребимы, как цыгане. Когда 434