Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

если вы посмотрите на горящую спичку сквозь лепестки осенних ноготков, то получится похоже. Очень красивы такие огни в черно-лиловом ночном небе. И еще краси­ вее их отражения в лилово-черной ночной воде: пляшут цыганки — черные цыганки в лиловых платьях с оранже­ выми блестками, цыганки изламываются, гнутся, извива­ ются, и плещется в бесшумном танце тьма их волос, ог­ ненными блестками вспыхивает шелк завихрившихся платьев. И портовые буксиры пробираются в гавань по рабочим делам со смущенным видом, как электромонтер к погасшей лампе сквозь танцевальный зал... Неприятный шорох где-то на палубе. Долго прислуши­ ваюсь, наконец вылезаю из кабины экскаватора, иду по левому борту и вижу большую птицу. Она молчаливо бьется в углу под фальшбортом. Очевидно, ударилась о снасти, летя на наши огни. Со страхом беру птицу в ру­ ки — она напропалую клюется и отбивается — и выдво­ ряю на свободу. Птіща мощным взмахом крыльев швы­ ряет себя опять на ближайший палубный светильник. И падает спиной вниз к моим ногам, отчаянно бьется. Она с раздвоенным хвостом, похожа на ласточку, но раз в пять больше. Я опять беру ее в руки, понимаю, что одно крыло вывихнуто или сломано, несу в штурманскую руб­ ку и сажаю в шкафчик с метеоприборами, зову доктора Леву. У него день рождения, он навеселе, бессмысленно и пугливо мнет ей поврежденное крыло. И мне ничего не остается, как взять дело и несчастную птицу в свои руки. Швыряю ее наверх и на ветер, но она по косой скользит уже безвольным комком перьев вниз, в волны. Там в све­ те траповой люстры ходят четыре рыбы-иглы, одна здо­ ровенная — метра полтора. Рыбы чуть светятся изумруд­ ным, мерцающим светом. Два красных кальмара челно­ ками носятся взад-вперед. Иду в корму — там рыбачит Кудрявцев — вся корма утыкана его удилищами. Настроение вконец испорчено нелепой птицей. Какая-то дурацкая символика с занавеса Художественного театра. Побаливает сердце и немеет ле­ вая рука. Мобил, конечно, возлежит недалеко от Саши. В шикарности этого пса есть театральное. Каждая собака висит особым образом, если ее подни­ мешь за шкирку. Одна так растопырится и так дергается, что кажется, будто у нее сотня ног и десяток хвостов. Другая — умная и покорная — висит тихо и собранно, 388