Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

И этот узелок сразу завязал нас бабьим, самозатягиваю- щимся сплетением. Нужно было вместе делать утреннюю пробежку по спящим Каннам, по сырому от росы гра­ вию, под сырыми от росы пальмами, оплетенными сы­ рым от росы плющом или диким виноградом, чтобы вдруг всплыло имя Степана и перевело нас сразу на «ты». В начале рейса мы на стоянках неукоснительно делали большую, километров по семь пробежку, а жили еще по московскому времени. И когда в Каннах было четыре ут­ ра, по судовому было уже семь. Чудесные рассветы. Чудесные первые просыпающиеся голоса птиц. Чудесный туман среди пустынных аллей. И мы трусим по шоссе, а навстречу редкие автомобили за­ гулявших французиков — возвращаются из загородных ресторанчиков. И обязательно на правом плече водителя лежит женская головка — спят усталые подружки. И каж­ дый француз обязательно шевельнет плечом, пробудит подружку, покажет на нас — бегунов — и притормозит, предложит подвезти до города. А потом на деревья падает первый луч солнца и птицы наполняют весь мир сверка­ ющими трелями первых песен... Возможно, именно на контрапункте такого полного мира под оливами, в пику нежности женских головок на плече любимого повела нас однажды в суровость своего прошлого. И Юра рассказал, как его лодка попала в ава­ рию, и они начали булькать, и как он послал старпома в загазированный отсек; знал, что не вернется старпом, но послал. И старпом знал, что не вернется, но, ясное дело, пошел. Скинул пилотку, и почему-то фуражку надел по­ верх противогаза, и пошел. Юра это рассказывал на кан­ нском рассвете, когда мы сидели на обочине шоссе, а мимо ехали загулявшие французики. И я не сразу понял, что он рассказывает мне об известном, о том, что я уже знаю из приказов-разборов, из рассказов товарищей, но не очевидцев, не участников. А между официальным раз­ бором аварии и правдой всегда огромная разница. И я все выслушал, не говоря, что Степан мой давний това­ рищ был. И узнал, что Галина ходила к Юре в госпиталь, когда он ждал суда и сам казнил себя ежесекундно и хо­ тел умереть, а она — вдова Степана — все ходила и ходи­ ла, и вернула его к жизни, потому что ему надо было ее утешать, ей помогать жить. А суда не было — не нашли никакой вины у командира — сверхредкий случай. Одна­ ко, как положено, демобилизовали при первом сокраще­ нии Вооруженных Сил — еще в пятьдесят шестом году. 377