Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

— Нет, а ты?.. И вот оказывается, что когда в вечерней каюте чаіі за­ варивает женщина, то чай делается обычной жидкостью, и уже нет чаепития. И все слова, которыми обменивают­ ся мужчины, обретают только тот смысл, который опре­ делен каждому слову в толковом словаре, а зачем их тог­ да произносить? Они делаются такими же неловкими, как и третий лишний. Пускай уж сидят в словаре под пе­ реплетом. И я потихоньку, чтобы не было заметно, пере­ стал ходить к Юре по вечерам: мол, пишу заметки и со­ чиняю свой сценарий... Я в одиночестве заваривал чай и пил его, гладя в лобо­ вое окно каюты на несоразмерно пузатые и толстые мач­ ты-краны «Фоминска». Они раздражают тупой, равно­ душной тяжестью. И вот я ждаі, когда вечерняя мгла окутает крапы-мачты, и они начнут терять тяжесть, а по­ том последний блик закатной зари соскользнет со стали, и она обретет бесплотность, растворясь в сумраке, и пе­ рестанет давить психику мощным уродством... Теперь у меня есть Мобил. Пес стоит на диване на задних лапах у окна каюты и смотрит на бесконечность океанских волн, решая вопрос о том, грозят ему эти сине-лиловые длинные существа или заигрывают с ним и ластятся к нему. — Собака убежала не потому, что успела соскучиться но хозяйке, — сказал Кудрявцев, раскрепляя ящики с пи­ вом и консервами у меня под столом. — Собака рвется с поводка, вперед торопится не потому, что скорее хочет в драку с преступником или там медведем. Просто собака знает, что след быстро выдыхается, и тогда собаке ничего не остается, как торопиться, хотя она медведя или там преступника и не хочет вовсе даже видеть... Вот такое неожиданное осмысление привычного для меня так же восхитительно, как приход неожиданного сюжетного поворота. — Расскажи, как ты его поймал, Саша. Вся цепь поступков и рассуждений оказывается про­ стой, как лапоть. Обошел терминал по периметру и убе­ дился в том, что пес не мог проскользнуть в город, минуя проходы, контролируемые охранниками. Затем встретил польского эмигранта, который говорил по-русски. Пан заверил, что в Рио собак не воруют — нет туг такого биз­ неса. Тогда Кудрявцев влез в шкуру и душу сенбернара, очутившегося среди громадных контейнеровозов, автока­ 366