Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

4 Атлантический океан был черен и пустынен. Луна еще только собиралась всходить, и альтостратусы только еще начинали светлеть в небесной бездонности. Эти высокие облака состоят из ледяных игл и быстро пропитываются лунным светом. Это надменные облака. И тяжелые длин­ ные волны надменно катились из тьмы ночного океана. Им было такое же дело до нашего теплохода, как Ориону до лампочки. — Вы море любите? — спросил я Елпидифора несколь­ ко неожиданно для самого себя. — Я жизнь люблю, — ответил он так, как будто давно хотел сказать мне это, но не находил предлога. — О чем вы ночными вахтами думали, вот в океане, когда один в рубке сотни дней? Я вот о метеоритах ду­ мал, хотел, чтобы они где рядом грохнули — для разно­ образия. — Нет, я о таких глупостях не думал, — сказал Елпиди­ фор. —Я этот рейс катер обдумывал. Катерок у меня еще есть, «Ласточка», поместительная посудина — персон на десять. Вот всякие проекты и строишь. Как его оборудо­ вать, дизелек отремонтировать — то да се. — За сколько купили? —Мы люди бедные, нам катер покупать —пупок надо­ рвать. Так достал. Друг есть из военных моряков, со спи­ санного эсминца мне через бумажки разные оформил. Я, Петр Иваныч, делишки почти всегда удачно, хотя, конеч­ но, почти всегда, с вашей точки зрения, подловато устра­ ивал, а нодловатого-то и нет! Вот теперь бороду отпущу в аршин — с бородой-то солиднее опять стало ходить. Ну, борода поседеет быстро — по морю-то по вашему, хи-хи, тосковать буду, она и поседеет. С седой бородой мне на суше квазидурака ломать еще удобнее будет. — Как? Как ты сказал, Пескарев? — переспросил я, как бы даже переставая ненавидеть собеседника под напором любопытства к степени его мерзости. — «Квазидурака»? —Ага. Приставка «квази» на ученом римском языке оз­ начает «как бы», Петр Иванович. Ты вот меня четверть века за дурака почитал, а я «квази». Я, Петр Иваныч, из Пескаревых, а Пескаревы не дураки, а, если хочешь по- современному, философы, потому что все, кто умеет жизнь любить, — а мы умеем, умеем мы жизнь любить! — так те все философы, а потому ты хоть высокообразован­ ный капитан-наставник, а не философ, потому как жить- 345