Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

зимовщицы. И вот я напросился идти за этой дороіі на вельботе, а шторм бьиі свирепый... Навались, девушки! — заорал вдруг Ниточкин и, взмахнув рукоіі, резко накло­ нился вперед. — Вместе гресть! Веточка чуть не слетела с кровати. —Ты что, совсем с ума сошел?! Я же говорю: соседи! — Это я так на матросов орал, — объяснил Ниточ­ кин. — Чтобы они не боялись. И помогло! Мы эту под­ лую дору поймали... Ты мое самое родное, — шепнул он, — самое нежное... Я тебя никому не дам обидеть, ты мне веришь? Она не стала отвечать ему словами, она обняла его. И они очнулись, когда окна стали синеть и по мостовой за­ шаркала метла дворника. — Только не уходи от меня опять, ладно? — сказал Ни­ точкин. — Ты не волнуйся. Когда тебе кажется, что я ухожу, это я просто думаю. —О чем? Как она могла объяснить, если сама не всегда знала. Она не заботилась об устройстве своей жизни, о своем здоровье, потому что все спрашивала себя: «Зачем забо­ титься? Зачем беречь себя?» И когда она думала об этом, мир бледнел и исчезал, она оставалась одна. И люди бу­ дили ее вопросом: «Веточка, ты где, собственно говоря, витаешь?» И говорили о ней: «Странная женщина». — Я никуда, никуда не ухожу от тебя. Я просто дура, ты не обращай внимания, — с отчаянием сказала Веточ­ ка. — Старшие умнее нас, — продолжала она, все больше возбуждаясь и бледнея. — Вероятно, бури, которые они прошли, как-то особенно развили их мозг. Отец дал мне прочитать записки деда. Дед был чудак, я его совсем не помню... Он заставлял отца в день рождения читать газе­ ты столетней давности... И вот у него написано, что только наш народ так привык к постоянному беспокой­ ству, что, как высшего блага, желает на ночь друг друіу «-спокойной» ночи. А при разлуке говорит «прощаіі», то есть прости мне все, что я сделал тебе худого. А при встрече говорит «здравствуй», то есть желает здоровья... Я никак не могу наііти в своей голове таких мыслей. На­ ше поколение долго было молодым и вдруг сразу начало стареть, дряхлеть... — Ерунда это! Не хочу изучать себя! — громко сказат Ниточкин. 210