Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

за тысячу миль от Мурманска знал, что он меня в гости ждет. Ну, девочка! — И он подставил дочери лоб. Но дочь не заметила лба, взяла его руку, прижала к своему лицу, тронула губами ладонь и ушла. Оставшись один, Басаргин поднял руку к носу и поню­ хал. И ему показалось, что запах дочери остался. — Гм, — сказал Басаргин и включил приемник. Жить без «Последних известий» он не мог, какие бы события не совершались вокруг него самого. Бонн первым попал под нить настройки. Аденауэр, Эрхард, Штраус. Штраус, Эрхард, Аденауэр... Если канцлер уйдет в отставку, его письменный стол уедет из Шембургского дворца: канцлер всю жизнь не расстается со своим собственным письмен­ ным столом... «Вы и здесь виноваты, — подумал Басаргин. — Она проскрипела бы еще пару лет, если бы не блокада и... Будьте вы прокляты!» Он не мог слышать немецкую речь. Его не смирял даже Бетховен. Исключения под­ тверждают правила. Миллионы нормированных аккура­ тистов раз в триста лет рождают бунтаря космической не­ сдержанности. Бетховены появляются как протест самой природы, которая не может вечно терпеть посредствен­ ность. Басаргин знал, что он не прав. Все народы одинаково нужны Земле — это не пропаганда, а правда. Но он ниче­ го не мог с собой поделать, когда слышал немецкую речь. 3 Был поздний вечер, тьма и мокрый снег. Пахло холодной тиной — отлив стащил с грязных осу- шек воду. И пахло гнилой рыбой из Рыбного порта. И ржавым железом — от пришедших с моря траулеров, лог- геров, сейнеров, рефрижераторов. И мокрым углем еще пахло. На сортировочной стояли молчаливые, покинутые ваго­ ны, тускло блестели на переезде железнодорожные рель­ сы. Ветер несся к городу в трубе Кольского залива со штор­ мового Баренцева моря и, отшатнувшись от Мишукова мыса, злобствуя на неожиданный зигзаг, выливал мок­ рый снег на дома Роста и в городские улицы. Магазины были закрыты. И только возле кинотеатра чернел народ, спрашивая билетики на «Римские канику­ 194