Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

як был открыт, ананас пластался на тарелке, кофейник закипал на плитке и астры дрожали в такт какому-то на­ сосу. Веточке оставалось слушать приемник, но время было неподходящее для хорошей музыки. — Этого парня я подвел под монастырь лет десять на­ зад, — сказал Басаргин. — Помню, что история была свя­ зана с футболом. И он кому-то нахамил. И я ему влепил по первое число, а его потом выгнали из училища... Я ему не говорил, что помню это, но он-то помнит! Такие штуки мы все помним!.. Как тебе Мурманск? —Давай выпьем, папа! Тогда нам будет лучше. — Какой ужас — иметь такого умного ребенка! — ска­ зал Басаргин. Они подняли рюмки и взглянули в глаза друг другу. И вдруг улыбнулись. — Царствие ей небесное и вечный покой, — сказал Ба­ саргин, понимая нелепость того, что он говорит эти сло­ ва сразу после улыбки, и в то же время чувствуя, что если откуда-то с небес мать смотрит на них, то улыбается то­ же. Он выпил коньяк. Тут пришел Ниточкин и сунул Ве­ точке подарок — моржовый клык. — Повесьте его над своей кроватью и ночами вспоми­ найте меня и роняйте на подушку слезы, когда мы под мудрым руководством капитана дальнего плавания Павла Александровича Басаргина отправимся на грунт и селед­ ки в Атлантике подохнут, откушав нас, — сказал второй штурман. — Нет, нет, можете не благодарить, как гово­ рил командир нашей роты в экипаже, когда объявлял ко­ му-нибудь месяц без берега... Армянский! Три звездочки! Господи, как пахнет! Можно мне из стакана? Кашель от рюмок, честное слово! Эту кость, Веточка, я кипятил, ей осталось хорошо высохнуть, и тогда амбре улетучится. Вы думали, что моржовый бивень тяжелее? Все так думают, но дело в том, что он пуст внутри, как череп нашего док­ тора. Самые невероятные истории посыпались из второго штурмана одна за другой. Его подвижная, худая физио­ номия побледнела от возбуждения. Непривычно ему бы­ ло пить с капитаном коньяк и ухаживать за капитанской дочерью. — Ниточкин, вы не Петр, а Джордж, — вдруг сказала Веточка. 191