Конецкий, В. В. Разные люди : [избранное] / Виктор Конецкий. - Москва : Аграф, 1996.- 443, [2] с. : портр.

ца, мачеха болела животом. Месяц Василий косил траву в поймах и ловил щук в протоках. И вот сейчас вспомнились голодные глаза Федьки, и стало совестно за расстрелянные часики. Василий разделся, лег, долго ворочался, не спалось, хо­ телось, чтобы скорее кто-нибудь из ребят вернулся. На­ конец зачавкали иод окном по грязи сапоги, дверь в се­ нях грохнула, и в барак, пошатываясь, вошел Степан Си­ нюшкин. Он был без шапки, волосы, мокрые от снега, висли на глаза, губы обескровели. — Лежишь, Василий Алексеич... В аккурат один ле­ жишь, — пьяно пробормотал он. — Тверезый лежишь... Покурим, Василий Алексеич... — Кепарь где потерял? — весело спросил Василий. — Кепарь? Ну и потерял... чего с того? Мой кепарь... мой? Щенок я, значит, да?.. С твоей точки философии — щенок? Уезжаешь, значит? Василий сел на койке и потянулся к штанам за папиро­ сами. Степан подошел вплотную, от его сапог и ватника несло сыростью и гнилью. — Где валялся, дурак? — спросил Василий, не оборачи­ ваясь, шаря рукой в кармане брюк. — Говорил: налака­ ешься. Майка добавить справила? — Она, она с-самая, — тяжело ворочая языком, сказал Степан, вытащил из-за пазухи нож и ударил Василия в левый бок, под мышку, в вырез майки. 12 Еще утром, когда Василий послал его мыть шею и сти­ рать платок; и потом у столовки, когда Василий сам не полез в драку, а над ним смеялся и обозвал щенком; и возле клуба, когда Василий сказал, что уезжает один и что все надоели ему, — весь этот день Степан то забываі об обидах и своей тоске, то с новой силой ощущал их. Его влюбленность в Василия то брата верх над обидами, то исчезала, уступая место безнадежной озлобленности на все и всех вокруг. Степан пил всякую смесь второй день, и случилось так, что последнее чувство, которое ощущал он в тот момент, когда сознание уже темнело, было желание мести. Дорогой от Подлесова до стройки, мотаясь в кабине попутного грузовика, а потом плутая по грязи, уже ничего не понимая, в тягучем хмелю и устало­ сти от длительного пьянства, Степан ощущал только без­ надежную обиду, тоску, брошенность. 135