Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

и солью. Один еще несколько дней н а з а д был за тысячу миль отсюда — в Северной Атлантике — и ловил там с е ­ ледку; другой за месяцем месяц гонял по этой дороге «шкоду» к Угольной гавани и обратно. У обоих руки з а д у ­ бели от мороза, воды и металла. Но руки шофера спокойно лежали на баранке, а Шаталов все не мог успокоить свои пальцы. Они то сжимались в кулаки, то теребили отворот шинели. «Нервы,— думал Шаталов.— Черт бы их побрал. Вот для этого парня все ясно, как зеркальце в кабине. Он его протер поутру и д о вечера размышлять не над чем... Да , пришла пора решать что-то... Всерьез решать, навсегда... И платка вот еще нет... Есть ли дома чистые? Вряд ли...» Город приближался. Замелькали пакгаузы, ж ел е зн о д о ­ рожные пути с холмиками тупиков, стрелки, дымящиеся кучи шлака. Потом вытянулась вдоль самой дороги беско ­ нечная цепь пустых пассажирских вагонов, по самые окна заляпанных грязью. — Ве сна ,— неожиданно сказал шофер и улыбнулся.— Дай -ка закурить, корешок. И Шаталов по его улыбке понял, что шофер все это время сквозь усталость думал о канавах, уж е полных не замерзающей д аж е по ночам снеговой воды; о сосульках на крышах вагонов, о почерневшем снеге на пустырях. — Длинные и толстые куришь,— весело сказал шофер, принимая от Шаталова «казбечину».— Буржуазия... Шаталов не любил «Казбек». И сейчас у него была одна, случайная пачка. Он хотел промолчать, но вдруг обозлился и, чувствуя, как немеют скулы, процедил: — Дурак ты, парень. — Чего? — Д у р ак ,— повторил Шаталов у ж е без возбуждения , равнодушно. — Вот это даешь! — удивился шофер .— С похмелья, что ли? — А-а-а! — Шаталов махнул рукой.— Прости... Так, нервы. Поднялись вокруг, закрыв хмурое небо, новые дома Автова. У метро Шаталов вылез. — Это, кореш, верно, все грипп,— с сочувствием ска­ зал шофер. — Вот именно,— сказал Шаталов. Он вспоминал: остались в сарае дрова или нет? Надо топить печку, сушить белье... Никогда еще он не ощущал такой внутренней пустоты 66