Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

ла, смыв все только что происшедшее.— Сумасшедший мой, родной мой, дорогой мой! — захлебываясь, говорила Мария Степановна, поспевая за мужем, хватаясь за ручку его чемоданчика.— Д а ведь чепуха все это. Поверь! Отку­ да ты, любимый мой?! Что ты?! Что ты?! — Не кричи так. Д а в ай обойдемся без юродства... Приехал этим теплоходом, уеду завтра первым... Вечер какой, а? Так и просит, значит, бури, правда? — заговорил он будничным, старательно сделанным голосом.— В ко- мандировочку послали, ну, и дал пару тысяч верст крюку. Надо ж е ж ен у повидать. Сюрпризом захотелось. Помнишь, мы все сюрпризы друг другу до войны делали? Ну вот и решил сюрпризом... — Остановись, перестань, перестань, подожди минут­ ку, я объясню все, не говори так! — просила Мария Степановна, все время перебивая его, пытаясь д аж е при­ жать ладонь к его губам. Он с силой отбросил ее руку. Они торопливо шли куда- то вдоль реки уж е по загородным жидким мосткам. Над ними все круче поднимался к набухающему, вечереющему небу обрыв, деревья на гребне обрыва свешивались вниз, шумели под ветром, доски мостков прогибались и ёкали по воде. Оба они теперь замолчали и все только шли куда-то по этим мосткам. Когда не стало уж е видно людей и домов и осталась только река, ее преддождевой покой, скрытый под ветро­ вой, поверхностной рябью, Володя остановился; опустился на чемоданчик, сгорбился, закрыл лицо руками и застонал. Мария Степановна пыталась обнять его голову, она чув­ ствовала в нем такую нестерпимую боль, такую смертель­ ную обиду, что боялась говорить, неудачным словом увеличить эту боль. И почему-то она вспомнила, как о д ­ нажды на вечеринке Володя перепил, ему стало плохо дома, голова разламывалась, наверное, это было полное отравление, потому что пил он всегда очень мало. И она ничем не могла помочь, только д е рж а л а руку у него на лбу, и он все просил не опускать руку. А она страдала за него, и так хотелось втянуть, впитать его боль в себя, но это совершенно невозможно было сделать. И сейчас она не могла помочь Володе. Она видела, как он гадливо пере­ дергивается, когда ощущает ее прикосновение, как он не может смотреть ей в глаза. И понимала, что он не может смотреть ей в глаза потому, что ему невыносимо стыдно за нее. — Б ож е мой! — сказал Володя сквозь руки, закрыва­ 48