Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

полигон или сцена, на которых он может демонстрировать врагам и друзьям упругую деловитость, способность к зве- няще-четким поступкам и блестящий английский язык. Через двое суток мы уложили с Всеволодом Владими ­ ровичем «Новосибирск» на дугу большого круга, ведущую от английского Бишоп Рока на американский плавмаяк Нантакет, и начали играть в лобовые атаки со встречными циклонами — у кого вперед нервы не выдержат. А в сво ­ бодное от служебных з а б о т время играли в преферанс в капитанском салоне при закрытых дверях, потому что карты на море-океане запрещены д а ж е для начальников. Третьим гробил с нами здоровье и время кандидат химических наук Сергей Исидорович Клинов. Ученого отправили в рейс, чтобы немного оморячить,— он ожидал утверждения на должность зав едующ его кафедрой химии в мореходный вуз, а вообще был узким спецом по анор­ мальному льду, из которого, как предполагают, состоят облака на Венере. Сергей Исидорович постоянно — д аж е в полумраке — носил темные очки. Он объяснил нам, что испортил зрение на вершинах Эльбруса, когда искал там следы анормального льда. Одновременно он дал понять, что альпинизм его хобби. Игра шла с переменным успехом все девять суток океанского перехода. Особого а зарта и разгула страстей не было, пока к нам не подключился Пескарев. Он постучался в капитанский салон около часа ночи по судовому времени и положил перед Всеволодом Владими ­ ровичем радиограмму. Радиограмма пошла по рукам в уважительной и сосредоточенной тишине. Супруга с о ­ общила Елпидифору, что служебный стаж ему засчитан с 1941 года, партизанское прошлое учтено год з а три и что с сего числа в возрасте сорока пяти лет он удостоен пенсии. Таким образом , Елпидифор Фаддеич с р а з у как бы вышел из рядов плавсостава и лег на какую-то новую орбиту, и его не очень высокое сл уж е бн о е положение боль­ ше не могло служить преградой для игры в преферанс за закрытой дверью капитанского салона. А именно с про­ сьбой разрешить ему принять участие в пульке он и прибыл к нам с пенсионной радиограммой в час ночи. Я не так удивился ранней пенсии Елпидифора, как его просьбе. Это было мое первое удивление, за которым после­ довала цепь все более сокрушительных удивлений. Я как- то так и не предполагал, что тугодум и тихоход Пескарев способен страстно увлекаться такой тонко-интеллектуаль­ ной игрой, каковой является в нашем обществе преферанс. 295