Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

иды на осциллографе. Сумасшедшая толчея малюсеньких волн. — Буря в стакане,— сказал Ямкин и переставил ста ­ кан, ища место на столе, где вибрации оставили бы его чай в покое. — Вокруг штиль, а в стакане — б у р я ,— сказал Ямкин. Я ждал , что он закончит чем-нибудь неожиданным. Но он сказал то, что не было для меня неожиданным. — Я в смерти Саши виноват,— сказал Ямкин. — Перестань,— сказал я,— Здесь только рок. Прови­ дение. — Я в этот SOS с самого начала не верил. Чуял липу какую-то,— сказал Ямкин.— И ты не верил. Я кивнул. Не знаю почему, но с первой радиограммы тоже не верил. — Я в циклон полез, чтобы экипаж встряхнуть. Пова ­ нивать экипаж уж е стал. С головы гниль пошла, с меня. Господи, сохрани подольше это дурацкое российское самоедство! Еще никому оно не помогло, но все равно сохрани его в нас подольше! — Зал е зу , думаю, в циклон,— продолжал Ямкин,— ребятки спасением воодушевятся, климат на пароходе прочистится. После спасательных порывов всегда в экипа­ жах климат проясняется. Как после настоящего воскресни­ ка... Вот те и прочистился... Я теперь точно понимаю, как люди в монастырь уходили грехи замаливать. Все, что он говорил, было так, но и не так. А как? А кто все-таки больше всех виноват? А кто как захочет понять, так и будет. Как кому совесть скажет. Конечно, если бы не было ложного бедствия, семи часов штормовой гонки, и качки, и подвижки груза, то и ничего бы не было. Глупец в Оклахоме, или романтический маль­ чишка в Париже, или растленный мерзавец еще где- нибудь, или отупевший в океане от скуки и тяжелой работы рыбак — кто-нибудь отстукал на ключе два десятка слог лжи — и нет Саши. — Прошу к столу! — позвала нас Виктория.— Сегод ня очень чудесный завтрак! В Па-де-Кале усталый согнутый дождик взял теплоход под уздцы и повел его под серой низкой крышей туч по серой попутной ряби к печальному плавучему маяку. Нет ничего печальнее на свете, нежели старый плавмаяк, кото­ 286