Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

снул — нервное что-то, д а тогда психоанализами не зани ­ мались... Отпустили домой на полчаса — с матерью попро­ щаться. И больше не видел ее. Не смогла отца пережить — угасла, как говорят, без болезней, без страданий — уга с ­ ла — и все... — ...Глупенький,— сказала мать, когда он пришел проститься перед Баку, уж е в белой робе, широком бушл а ­ те и в бескозырке без ленточки.— Куда ты, зачем теперь- то, мой глупенький!.. Ладно , ладно, не буду. Сестру не забывай. Риту нашу. Д а , о чем я? Д а , ты запомни, что всему слишком легко веришь и легко простужаешься, хотя отец и дал тебе широкую кость, так вот, ты всегда будь там, где будет х уж е всего. Я знаю по Ивану — выживают д о ­ льше' всех те, кто сам идет в самое страшное. Это очень трудно: говорить мне, матери-то, что я сейчас говорю тебе, но я знаю, что это так. Честное слово, сын! Еели б я не так любила тебя и в тебе твоего отца, я бы не стала тебе совето ­ вать такое. Но я знаю, что говорю. Иди сам в самое труд ­ ное, и тогда тебе повезет и господь будет с тобой... — Не надо про господа, мать! — сказал он тогда. — Д а , да , не сердись за эти слова, Юра. Я знаю, o h f старые, но я к ним привыкла, понимаешь? И всегда нужно знать, что тебя никто не поминает лихом, если вдруг тебе станет плохо, совсем плохо, ты понимаешь, о чем я говорю, сынок? Риту потом не забывай. Я-то долго не протяну, Юрочка.,. — Где у нас лыжный свитер, мама? — спросил он. — А не надо. Не бери его. Чем меньше возьмешь с собой, тем легче тебе будет. Всегда что-нибудь найдется, когда станет холодно. Еще ведь лето пока. А отец никогда не брал с собой свитер, если было лето и он уходил далеко. И ты не бери никогда никуда ничего лишнего... — Жуткое дело, как она, матушка, похожа была на ту, что с поднятой рукой, на плакатах «Родина-мать зовет!». Здорово художник ухватил. Только у моей выражение чуть добре е было, но, правда, я ее в остервенении никогда не зрил, она д а ж е зажигалки без остервенения тушила — тихо она их песочком присыпала... И сейчас увидишь в кино или на картине тот плакат — и каждый раз внутри дрогнешь, стало быть,— она глядит... А дальше, ведомый ты мой, полная чепуха пойдет! — вдруг засмеялся Юрг 248