Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

Мичурину не снилась. Ее ели и хозяева, и узники. П о сл ед ­ ние знали, что завтра их пепел превратится в следующий кочан... Но я о другом. Чертовски топят у вас,— она встала с дивана и прошла к дверям, раскрыла их. И продолжала говорить, обмахиваясь сумочкой: — Меня поразил рэкет эсэсовцев. Они торговали пеплом. За несколько граммов пепла поляки — родственники погибших — платили э с э ­ совцам огромные деньги, отдавали любые ценности. Д а . Живым нужна хотя бы щепотка праха от любимого человека... Этой мелочи я не учла... Ведь это так глупо — лететь сюда, чтобы увидеть кусок грязного гипса и при­ коснуться к нему. А я — я! — здесь! Когда я узнала, что снимали маску, я уж е ни о чем не думала — только при­ коснуться к нему еще раз... Ну вот видишь, Андрюша, ты победил, глупый мой! — Она опять погладила гипс и потом коснулась губами кончиков своих длинных пальцев, и про­ должала: — Вы никогда не думали, голубчик, почему похо­ ронные процессии исчезли с улиц? Почему мы так быстро и скрыто провожаем граждан на тот свет? Не думали? А он ,— она ткнула сигаретой в сторону маски Андрея Дмитриевича,— он думал! Он знал, что, когда у людей чернеет совесть, а вы хотите, чтобы она продолжала чер­ неть, вам не следует напоминать им лишний раз о смерти! Вот почему он ненавидел мою идею и проклинал меня каждый вечер по телефону. Он не расставался с телефо ­ ном, как президент Джонсон ... Он, м ежду нами говоря, последние годы чувствовал себя неважно — что-то с голо­ вой. Он начал говорить, что нас, людей, разводят на планете какие-то сверхсущества, как мы разводим свиней, например. Мы разводим свиней ради мяса, а нас разводят ради сознания. И после смерти наши сознания поступают для каких-то целей этим сверхсуществам. А смерть, го­ лубчик, обладает иногда способностью восстанавливать утраченное ощущение совести д а ж е у отпетых мерзавцев. Пройдя сквозь страх смерти, наше сознание повышает сортность, повышает кондицию, усложняет структуру. Для того и существует смерть в арсенале сверхсуществ. Вот такие вещи он сообщал мне последнее время по телефону. Д а , он любил телефон, как президент Джон сон ... Что вы обо всем этом скажете? — Забавно , забавно, занятно, занятно ,— пробормотал я.— Какой-то ваш американец заметил, что всякий юмор — это в конце концов напоминание о смерти, о том, что все мы смертны. Андрей Дмитриевич, мне кажется, был 204