Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

— Он ухаживал за больными на Чумном форту, это бывший Александра Первого... Шел ладожский , льдины синие и белые, б е з грязи... Я очень боялась за него, все ходила по городу — и по Большой Невке возле старого дворца Бирона, и по Мойке возле дома Пушкина... Ве ­ черняя заря была странная — набекрень... Город весь шуршал от льдин и ветра. И я думала, как льдины плывут мимо форта — туда не добраться было. Это теперь — вертолеты... Ночью он позвонил, сказал, что заразился , что идет лед, дымы стоят над городом, он их увидит еще и ут­ ром, утро будет чистое, молодое, как только проклюнувша­ яся трава... «Я все забывал вам сказать,— сказал он ,— что я вас люблю. Как-то все не выходило сказать. Потом, зачем вам было это знать? Узнайте теперь. У меня т емпера­ тура, но голова ясна. Я знаю теперь окончательно: смерть связана с совестью материальной связью. Перечитайте «Смерть Ивана Ильича» графа Толстого. Обещайте иметь эту книгу всегда с собой!..» А я вдруг поняла и почувство­ вала, что он не умрет... Он еще сказал, что видит тюленя — тюлень плыл мимо форта на льдине,— и я засмеялась от счастья, что он не умрет,— он не мог умереть. И я ему говорила о вязах, как мы будем гулять среди вязов, л е ­ том... И о Тургеневе мы говорили. Тогда Тургенев был другой, нежели сейчас... О, я уж е тогда не могла отделать­ ся от мысли, что если распад сложного, то есть трупа, на элементарное неизбежен , но относительно медлителен, то мы имеем моральное право ускорять его в любой сте­ пени... — То ж е, что и в атомной бомбе? — В принципе. Для того чтобы превратить ваши восемь триллионов клеток в излучение досветового спек­ тра, достаточно энергии одной вашей молекулы. Хотите конфетку? Я взял у нее самолетную карамельку в обертке с над ­ писью «Сабина». Я стал у окна и сосал карамельку — она обладала странным вкусом и, вероятно, обостряла обоняние — и смотрел сквозь стекло. Та получилась ночка! Никогда я еще не собирал такую массу ненужного хлама, то есть информации, в такое позднее время суток. И никогда еще среди информаци­ онного хлама не вспыхивали с такой алмазной яркостью нескромные по-западному детали женских воспоминаний. В шатающемся конусе света от фонаря кружил на дне улицы автомобиль-снегоочиститель. Клешней ножа снего­ 202