Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

и передней. Мне хотелось больше света. Как Гете перед смертью. — Меня зовут Наталья Ильинична. Я русская, роди­ лась в России, в Петербурге, но мало жила зд е с ь ,— сказала дама , когда я тихо вернулся. Ей можно было дать и пятьдесят и семьдесят. Ухо­ женность и спортивность у волевых состоятельных женщин в век НТР долго сохраняют им статус-кво. Такие у х ож ен ­ ные состоятельные женщины превращаются в развалин и старух моментально — от толчка болезни или удара судьбы. Уверен, что именно такие длительно нестарые выдумали брючный костюм. Еще они отлично сохраняют и используют голосовую завлекательность. Ту самую, с о ­ стоящую из грудных гармоник, которую все женщины любят слушать в с ебе с девочкиных времен. На эти гармо ­ ники покупается наш брат при знакомствах по телефону. Я лично терпеть их не могу. Мужчина, расхаживающий по пляжу с напружиненными бицепсами, так ж е смешон и неприятен мне, как и женщина , которая говорит завлека ­ тельным голосом «ой»!, когда ей на самом деле не страшно. — Меня зовут Виктором,— сказал я и понес с пьяной непосредственностью: — Женское в женщине, Наталья Ильинична, самое сложное для естественного выражения, хотя такое мое заявление и можно счесть парадоксом. Меня ничуть не шокирует женщина, повесившая серьгу в нос, если ей действительно доставляет радость ходить с такой серьгой. Однажды я застал у племянницы подругу, девушку лет шестнадцати. Они вместе готовились к эк з а ­ менам по литературе на аттестат зрелости, повторяли типические черты «Матери» Горького. И подруга пле­ мянницы все прятала под стул ноги. Но я разглядел, что у нее на щиколотках намотаны розовые бусы. Девчонки изучали скорбную жизнь Ниловны и любовались на себя в большое шкафовое зеркало. И это прелестно было. Мне тогда показалось, что я попал на ласковые острова Таити... — У вас есть выпить, Виктор? И я не очень вам мешаю? — Нет-нет, не мешаете. А мне болтать или молчать? Как прикажете? Я вижу, что... — Д а - д а , болтайте... Вы правильно угадали. Зде сь не будет мелодрамы, голубчик. Я танатолог. И он, Андрей Дмитриевич, тож е был танатологом. — А что это такое? — Танатология — наука о смерти. Налейте мне ци­ нандали. — Это не вино. 190