Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

...В бараке никого из ребят не было, печка затухла , на неприбранных койках валялись портянки и ватники. Ва си ­ лий принес дров, хотя дневалить была не его очередь; растопил печь и, умиляясь на самого себя, прежде чем повалиться на одеяло, стащил сапоги. Повалившись, он пальцем ноги пошевелил репродуктор на стенке. Местный радиоузел захрипел: «...вопрос канализации стоит остро. Об этом говорят многие избиратели...» Печка гудела веселым огнем, но в щели окон силь­ но дуло, и ситец занавесок ерзал над подоконником. П у ­ стота барака мало-помалу навела на Василия скуку. Он начал думать о том, где сейчас ребята и чем они занимаются, и пришли ли в Ручьевку девки со строй­ поезда. Въедливо тикали ходики. Захотелось есть. Но не просто жрать, а сесть за чистый стол в семейном доме, взять кусок пирога с картошкой. Челюсть все еще ныла, десна горби ­ лась опухолью. Ходики били по ушам. Василий вытащил из-под койки духовое ружье, прице­ лился в ролик электропроводки, потом передумал стрелять в него и повел ружье в сторону ходиков. Очень уж нахаль ­ но они тикали, и очень у ж медленно тянулось время. Его следовало убить. И Василий стрельнул в гирю. Гиря чуть вздрогнула, и из нее потек серый песок. З д е с ь Василий вспомнил, что ходики — общественная вещь. Следовало наказать себя. Он снял с руки часики и, шагая по койкам, прошел в дальний угол, где и повесил часики на гвоздь. На обратном пути Василий подкинул в печь дров и прикурил от уголька погасшую папиросу. Расхаживать по пружиня ­ щим койкам ему нравилось еще с детдома. Койки стонали под восемьюдесятью килограммами. Чтобы усложнить задачу , Василий улегся на спину головой к цели. В левую руку взял ружье, в правую — зеркало. По радио передавали теперь музыку. Лампочка светила тускло. Часики в зеркале едва проблескивали, казалось, они плывут среди синего дыма. Василий целился старательно и угадал в часики с первого раза. Они ра зл ет е ­ лись вдребезги. — Собачка лаяла на дядю -фрай ера ,— сказал Василий с удовольствием. Урон, нанесенный общественным х оди ­ кам, уравновесился личной потерей. Но скоро Василию стало жаль часиков. Не то чтобы он досадовал по поводу потери — нет, он пожалел их так, как накануне пожалел разбитый самосвал. Вещи не имели для 5 В. Конецкий 129