Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

Егор Иванович был коренаст, ниже среднего роста, очень сильный. В детстве он упал с телеги, и одна нога у него была короче другой. По этой причине в армии он не служил, однако знал много солдатских присказок, из которых самой любимой была: «Для старшины сапоги с передков чистят, а для себя и голенища салом подмазы­ вают». Основная его философия умещалась в коротком завете: ежели тебе жмут на носок, жми сам на пятку. А вы­ пивая, он пришептывал следующим образом: «Эх, по жилочкам потекла — будто по тебе Христос босыми нога­ ми протопал». Нередко он наблюдал по отношению к с еб е заискива­ ние, потому что быт жильцов зависел от его рук и настрое­ ния. Контроля за собой он, в сущности, не знал: были тысячи причин и поводов свалить вину за неполадки на нехватку материала или бе зн ад ежн ую старость домов. Однако слесарем он был высшего класса и б е з работы не мог жить. Хитрые замки или фигурное изгибание труб были для него удовольствием. Если ж е сложной работы не было, он мог взять лопату и помогать дворнику сгребать снег. Степан прятался у отца в мастерской от матери — женщины шумной, плаксивой и, как все много плачущие люди, деспотичной. Сложения он оказался хилого — веро­ ятно, потому, что родила его мать, когда ей было уж е далеко за сорок. Д в е сестры-близнецы были старше его на пятнадцать лет. Семья жила в полном достатке, сестры учились в текстильном и учительском институтах. Степан же успехов в учебе не выказывал, школы боялся, сидел по два года в каждом классе. Родители часто наказывали его за это, и за вялость движений, и з а какую-то непонятную им строптивость и упорство в лени. В семье много говорили о деньгах, о глупости и легкомысленности городских жит е ­ лей, которые платили Егору Ивановичу большие деньги за обычную прочистку засорившейся раковины; в семье много и жирно ели и вообще вели жизнь мещанскую. В войну в блокадном Ленинграде, когда Степан учился в ремесленном, он потерял продуктовые карточки, пытался воровать хлеб, был пойман и избит толпой. Тогда от страха Степан и стал заикаться. Шестнадцати лет, едва получив паспорт, имея шесть классов образования, он завербовался в совхоз подсобни­ ком. И в семью больше не вернулся, и не вспоминал ее, и д а ж е в самые трудные моменты жизни помощи ни от родителей, ни от сестер не просил. Несмотря на хлипкое сложение, была у него в работе хватка, перешедшая от 127