Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

ротах: заскрежетали в коробке передач шестерни, з а с т она ­ ли диски сцепления, задымил в последней натуге старый мотор, и злобно зашваркали из-под колес лохмотья х о ­ лодной осенней грязи. Хорошо и свободно стало Василию, но вернулся Пират и хрипло разбр ехался под фонарем. — К Майке, что ли, пойти? — очнувшись, пробормотал Василий.— Поздно, автобус последний ушел уже... И он остался сидеть в самосвале, думая о премиальных, которые получил в прошлом месяце, и о часах, которые купил на премиальные. Стекло на часах частью выпало. Стрелки, непривычно близкие, доступные, б ежали по кругу послушно и торопливо, их хотелось потрогать пальцем. Часы были куплены на честно заслуженную премию, в на ­ граду за шестнадцать сверхплановых взрывов. Он вспом­ нил эти взрывы и свою работу. Она нравилась ему. Ему нравилась каждая работа, какую только он ни работал в жизни. Он успел уж е пошоферить и поводить трактор, бульдозер, скрепер. Он работал на кране и перевозчиком на бурной таежной реке, и д аж е лесным пожарным при­ шлось ему быть. А теперь ему нравилось одиночество в тишине подземелья, висящая над головой неустойчивая порода, сине-желтые огоньки, бегущие по шнуру, юркаю­ щие в шпуры... Хорошая работа — и платят много, и отгул через день. Только пальцы от тола желтеют, и фиг их отмо­ ешь потом, но это невелика беда... А может, податься все- таки к Вокзалихе? Вспоминал Василий Майку всегда не целиком, а только ноги ее в чулках. Р а з в неделю нужно было Василию как следует посмотреть на них для душевного спокойствия. Д а и свинину с картошкой Майка жарила вкусно, и выпить у нее всегда что-нибудь найдется. Если не белое, так крас­ ное, а если не красное, то домашнего производства брага. Тревожное томление охватило было Василия, но спустя минуту стало ему противно от мыслей о Майке. Чего-то иного просила сегодня душа. И Василий вспомнил, глядя в ночную снежную тьму через грязное стекло разбитого самосвала, свою первую любовь — Нюру. Так ничего м ежд у ними и не было, р а зго ­ воры разговаривали. Может , потому Нюра и запомнилась ему на всю жизнь? Он ездил к ней на велосипеде за девять километров каждый вечер, а вставать на работу нужно было в семь утра; до глубокой ночи сидели они на ее крылечке и говори­ ли. О чем говорили? Теперь он, убей бог, не помнил. И странным ему казалось: о чем ж е можно было говорить 119