Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

лись д о сизого горизонта. Возле подножия горы леса не было, земля по-всякому была сдвинута, перемещена, и зу­ родована, как бывает при начале любого большого строи­ тельства, когда нет еще контуров площадки, а дороги еще не проложены, но уж е наезжены. Была суббота, рабочий день закончился, людей внизу не было видно. И только у мостка через ручей урчал з а ­ стрявший трактор. Иван Дьяков — благообразной внешности человек лет сорока пяти — рассказывал о чифире: — Едет шоферик, к примеру, зимником с Магадана на Колымские Кресты. Мороз ужасный. Зимовья по пятьсот верст не встретишь. Притомился, спать охота. Что делать? Спиртику, конечно, тянет пропустить, но работа такая, что не позволяет... Тут он печечку притеплит в кабинке своей, чайничек укрепит, пачечку чайку на кружечку водички распустит, хлебнет — и во збуждение начинается. Сердеч ­ ко быстро-быстро стучит, кровушку гонит, организм согре­ вает, аж запоет шоферик, задвигается. Оттуда и пошел чифирь этот, с колымских трасс...— Говоря, Дьяков гладил свое колено, щупал надорванный шов заплаты, соединял его края. — Хуж е водки чифирь,— сказал Костя авторитетно.— Ежели привыкнешь — уж е не отстать никак. — Конечно, чифирчик к себе притягает и притягает,— согласился Дьяков, очень ласково каждый раз произнося «чифирчик».— Я, был грех, завлекся, когда в Тикси уголь­ ную копию сооружал. Про женьшень слыхали? Настоять надо женьшеньчик на спиртике и по ложке перед обедом употреблять: организм успокоится, сил наберет, и от чи- фирчика отойдешь, забывать его станешь... И где Вася задерживается? Все трое посмотрели на черную дыру штольни, над которой висел ржавый железный плакат с надписью: «Ни ­ когда не бросай товарища, получившего увечье или з а б о ­ левшего в пути». Там, в штольне, Алафеев должен был отпалить последний взрыв. — Не б -бойсь ,— сказал Синюшкин. Он заикался .— У В-василия в аккурате будет. И точно — вслед за его словами из черной глотки штольни донесся гул. Потом грохнуло еще раз, но уж е слабее. А последующие взрывы не были слышны, потому что взорванная порода, очевидно, скрадывала звук. Все молчали, ожидая , когда заработает вентиляция. Через минуту брезентовые временные трубы вентиляции 102