Конецкий В.В. Рассказы и повести разных лет. Москва, 1988.

Лейтенант — дежурный по дивизиону — мельком взглянул на документы, сказал: — Знаю, знаю! Командир «стовосемнадцатой» уже много дней ожидает вас. Но сейчас он отдыхает. Может, подождете д о утра? — Нет,— сказал Шаталов.— Я не буду ж д а ть до утра. — Тогда пройдемте. Е ро каюта по правому борту, номер пять. — Я найду сам, спасибо,— сказал Шаталов. Лей т е ­ нант принимал его за совсем уж штатскую крысу,— Спокойного дежурства. Шаталов вошел в каюту № 5 без стука и тихонько притворил за собой дверь. В каюте было темно. Только свет палубного фонаря слабо пробивался в иллюминатор. Ша ­ талов прошел к столу, шаря перед собой руками, и осто­ рожно опустился в кресло. — Манька! И не стыдно тебе дрыхнуть? — спросил Шаталов растерянным шепотом. Ему почему-то не хоте­ лось сразу будить Маню. Хотелось вот так посидеть еще, ощущая позади себя огромную дорогу, которая началась в Ленинграде — нет, еще раньше — в Северной Атланти­ ке — и только что закончилась здесь. И теперь стоит протянуть руку, чтобы коснуться Маниного плеча. Шаталов опять закурил и бросил спичку в умывальник. Она погасла не сразу. Слабое пламя отразилось в зеркале и медленно затухло. Над головой, по палубе мерно выша­ гивал вахтенный. Чуть слышно позвякивал ключ в двери — в такт дизель-динамо. Шаталов сидел в темноте, не сняв шинели, д аж е не расстегнув ее, курил. Потом решительно поднялся, заж е г настольную лампу, отдернул полог койки и сказал: — Проснись, корсар, я прибыл! Тяжелое тело стремительно развернулось на койке. Упало в сторону, на пол одеяло. Манька вскочил, и они обнялись и неумело поцеловались. Очевидно, они д о с т а ­ точно помудрели и постарели, потому что ни тот, ни другой не разыгрывали невозмутимость. — Я знал , что ты прилетишь! Я знал! — бормотал Маня, стискивая шаталовские ребра так, что тот крях­ тел.— Я у б ежд ен был: если ты жив, то прилетишь! Они стояли посреди каюты плавбазы подводных лодок. Один в трусах, другой — в шинели. За бортом плескала близкая волна. За иллюминатором вспыхивал на далеком мысу маяк. — Я знал! — твердил Маня. 98