Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

глаза от белизны бинтов выделялись еще больше: он часто капризничал, прямо в госпиталь прислали ему орден, больших чинов генералы навещали его, подолгу беседова ли, и все сестры повлюблялись в майора. И когда впервые после болезни Мария Степановна пришла на дежурство, то майор вообще никакого внимания на нее не обратил и тре бовал к себе только Юлю. Вот тогда женское и пробуди лось в Марии Степановне, страх от сознания проходящей молодости усиливал это женское, невнятная ревность к Юле, желание хоть раз оттеснить ее захватили Марию Степановну. Она старательно помнила, что все делает сейчас для Володи, Что ей необходимо как-то встряхнуться, почувствовать себя хоть ненадолго женщиной, а не ме дицинской сестрой. ' • Она была достаточно умна, чтобы понимать, что не красота и молодость в первую очередь привлекают муж чин, а женская готовность ответить на зов, готовность к любовной игре. Никогда ранее мужчины не пробовали влюбляться в нее, приставать, потому что чувствовали в ней ту недоступность, которой не требуется д аже никаких внешних проявлений, чтобы заявить о себе. И вот Мария Степановна позволила себе игру с майором. И майор клю нул. Но она сразу опомнилась, отступила, стала по- обычному строга и невозмутима. И тем, уже не хотя того, влюбила его в себя серьезно. Майор искренне мучился и делался день ото дня безрассуднее. И где-то у Марии Степановны росло смущение и чувство вины перед май ором. Она понимала, что уже приносит ему страдания, совесть ее мучила. Однажды они смотрели в бывшей церкви «Леди Га мильтон». Вивьен Ли была прекрасна, коварная и жен ственная, она з аставляла мужчин делать глупости. А Нель сон, с черной повязкой на глазу, чем-то походил на майора, во всяком случае, у майора лицо было не менее муже ственным. И Марии Степановне вдруг нестерпимо захоте лось такой же красивой безрассудной женской жизни, взлетов и падений, как и у леди Гамильтон. * Когда они вышли после кино на улицу, то торопливо закурили, тьма была кромешная, река еще не вскрылась, с нее летел холод; папироса, которой угостил Марию Сте пановну майор, после махорки ка залась какой-то особенно пряной, волнующей, от папиросного дыма пахло легкой, без обязательств жизнью. Майор крепко держал Марию Степановну под локоть, всю дорогу тяжело молчал, у дома сказал, что* любит ее, обнял и целовал. Но она не пустила 61