Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

его прибытия мы между делом уже утрясли вопрос с бес хозным американским грузом безо всяких бумаг и высоких инстанций: ящики оставались на совести и заботах моих гостей, и я не сомневался в том, что армия США в Аравии получит их в целости и сохранности.) Член совета имел звание экстракапитана и еще доктора — в Европе докторов столько, сколько у нас младших научных сотрудников... Член совета принес.изви- нения за прискорбный случай минувшей ночи и шикар ную — метр на метр коробку шоколада — для моей супру-. ги. Еще его интересовало, не донесли ли мы убытки, и соби раемся ли мы вызывать по этому поводу сюрвейера. Я сказал, что на море все случается — на то оно и море-; что сюрвейер и официальное оформление убытков мне кажутся в данном случае излишними — мы справимся своими сила ми, но я не откажусь от десятикилограммовой банки карминной флюоресцирующей краски, если, конечно, это не трудно господину доктору провернуть. Одновременно с этой просьбой я вручил ему фарфоровую матрешку с качающейся головкой — для передачи супруге. Кармин ной краской борт не красят, о чем экстракапитан догады вался. Он сказал, что краску привезут через двадцать минут, и начал восхищаться матрешкой и художественными талантами русского народа. Я заверил его в том, что т а л а н ты Рубенса не намного ниже нашей Хохломы. В результате, как говорится, победила дружба и обо юдное стремление к мирному сосуществованию. И я с чистой душой рухнул поверх покрывала на койку, не сни мая ботинок, хотя убежден был, что проснусь до срока от воплей нашей истеричной буфетчицы. К этому моменту за текущие сутки — от встречи с тре мя парусными яхтами в тумане — я выкурил двенадцать сигарет «Мальборо», пачку «ТУ-134», четыре сигареты «Опал», четыре «памирины», выпил семнадцать чашек кофе и закусил все это крепкой «беломориной». (Подсчеты провел некурящий болезный чиф.) Естественно, что приснился мне кошмар. Я в самолете за штурвалом на взлетной полосе и должен куда-то лететь, хотя никогда в жизни за штурвалом самолета не сидел. И вот я взлетаю, лечу и все время понимаю, что мне еще надо сесть — а это смерть. И тут за плечом появляется штурманец с «Чернигорода» в виде американского пилота, как они у Джона Хере и описаны в «Возлюбившем войну» или в «Уловке 22», этакий профессиональный убийца, 508