Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

Мне вдруг захотелось бросить моря и океаны к чер товой матери и лежать, подперев голову рукой, на диване, н чтобы рядом было мягкое женское. И еще почему-то подумалось, что в этих мертвых холодных автомобильных трупах когда-то было тепло, и в этом автомобильном тепле было зачато много новых автолюбителей. Все время, что я созерцал окружающее и мыслил, химик стоял, сложив руки на груди и бессмысленно уперев взгляд в пышный поролоновый двуспальный матрас. Ма т рас развратно валялся среди консервных банок. Его владелец, возможно, лишился супруги и отправил матрас на помойку, чтобы не терзаться воспоминаниями о мягком женском. — Разрешите и мне уйти на судно,— наконец сказал химик. — Вам уже поднадоела заграница? — спросил я. — Мне холодно! — сказал химик.— Чего он там так шумит? Елпидифор, действительно, трепыхался на ржавом Эльбрусе и гремел там железом, как Прометей цепями. И орел должен был на этот шум прилететь. И прилетел. Елпидифор вдруг затих, и сверху донесся хриплый шепот: — Ложись, товарищи! Ихний луноход катит! — Кто катит? — спросил химик. Я объяснил, что луноходом в наш космический век моряки со средним образованием называют машины спец- назначения. На повороте дороги показался полицейский сине-беже- вый «форд» с мерцающей на крыше синей лампочкой. — Кошмар какой-то! Кафка! — сказал химик.— Бу дем ложиться? — Сядем,— сказал я. Мы сели на американский матрас, задрав коленки выше головы,— поролон ока зался замечательно мягким. И на некоторое время я почувствовал успокоение, которое испытывает гусь, засунув легкую голову под крыло: поли цейский автомобиль исчез за близким бурьяном и кустика ми горчицы. И мелькнула надежда, что он нас тоже не видит. Но Елпидифор разрушил гусиные иллюзии, доложив хриплым шепотом: — К вам! Себя ГІсскарев почему-то отделил от нас с химиком. 392