Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

Майка заплакала. — Пиши, дура,— приказал Василий.— К прокурору: гражданин Синюшкин... нанес... мне... ножевой... удар... когда я... короче, в порядке самообороны он, ясно? Майка повторяла за ним по слогам. — Число какое?.. Внизу поставь. Давай! — Он взял бумагу, сам исправил в слове «самаобороны» Майкино «а» на «о» и расписался. — Лично прокурору, поняла? А теперь топай, Вокзали- ха! Он устал. Хотелось вдавить пальцы в грудь, разорвать ее, разогнуть ребра, вытащить тяжесть. И руки Василия все шарили по груди, обрывая завязки больничной рубахи. Он знал, что терпеть еще долго — до самого вечера. И по нимал, что может отдать концы раньше вечера, но ни разу не спросил о времени, ни разу не торопил, не жаловался, не ругался, потому что поезда ходят по расписанию — так положено, и ничего здесь поделать нельзя. Раньше он получал удовольствие, перейдя границу обычных людских законов, когда д аже миллиграмма осторожности не оставалось, когда отчаянность будила радость полной свободы. Так было, когда он ударил Борѵ- на, и когда несся по гололеду в самосвале без тормозов, и когда вернулся к запалу в штольне, и когда опускал нож бульдозера перед пятистенкой Федьки, Булыгина, и когда кусал руки милиционеру, з адержавшему его по дороге на фронт где-то под Омском, и много-много других раз так было. Теперь, чувствуя близко смерть, он ощущал ее как тишину, как противоположность отчаянной радости, но не боялся. Наоборот. В этой возможной тишине, в сми рении была новая для него, непривычная удовлетворен ность. «Ишь Степа,— думал он с неуместной гордостью за Степана.— Сыромятный мужичок, а до самого сердца достал. Пьяный достал! А если б стрезва ударил, так и кон цы давно в воду. Ишь Степа!.. Значит, человека дразнить долго нельзя, и собаку нельзя, и лютого зверя: он все отсту пает, да сжимается, да молчит, а потом враз разожмется и до сердца самого достанет... Ишь Степа! Пришьют ему пяток, если поезд не опоздает, а опоздает, так и вышку сунут для примера... И тогда оба дохлые будем. Неужто помру? — спросил себя Василий, лежа с закрытыми г л а з а ми, часто делая глотательные движения сухим, обожжен ным кислородом ртом.— Вот так это и бывает, значит. Ну вот, теперь и такое знать будем...» 302