Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

свсжесть воздуха, глубоко вздохнул, и вдруг понял, что в самом деле пришла весна. — Весна! — сказал он.— Утром меня вез один шо фер... Л вот он так радовался весне, а я его обозвал дураком... Стыдно даже вспоминать... Неважно мне, Оля, последнее время. Очень. Не повезло мне. — Я вижу,— кивнула она.— А к Мане ты полетишь? — Да. Мне это нетрудно... Маяков я в своей жизни не зажег, но с якорей научился сниматься легко и быстро. Она помолчала и вдруг засмеялась, подошла к нему, положила руки на плечи: — Это глупо — то, что ты решил лететь, но в чем-то хорошо для тебя самого. А еще... еще мне тебя жаль, Д им ка. Не потому, что летишь, нет. Просто так...— Она нагнулась и поцеловала его в щеку. — Как только раздобуду валюту, махну в столицу,— хрипловато сказал он и встал со стула.— Прямых билетов нет на Хабаровск. И не будет до четверга. А про жалость не смей больше говорить — за волосы оттаскаю... — Мальчишка! — сказала она .— Обыкновенный мальчишка. Сиди и жди меня. Мне надо сейчас уехать, а ты меня жди до любого часа. Будешь ждать? — Буду,— послушно сказал он. Она быстро собралась и ушла, а Шаталов подсел к окошку и стал глядеть вниз на отблески фонарей в чер ных полыньях Фонтанки, на отвалы грязного снега вдоль набережных. Знакомые сфинксы лежали теперь по углам нового, широкого моста. Через мост шли трамваи и пока зывали Шаталову длинные, гибкие спины, и роняли в ночь синие вспышки. От шума трамваев и грузовиков стекла в окнах подрагивали. Раньше, когда моста здесь не было, возле дома Ольги стояла тишина. Пахло старым Петербургом и морем. И об этом всегда думалось на ночной вахте у шлюпок. Шаталов вспомнил первый приход к Ольге. Манька один идти боялся и пригласил с собой его и Интеграла. Они отправились — чистенькие, надраенные до ослепительного блеска курсантики. Пришли, постояли возле закрытых дверей и ушли —= Ольги не оказалось дома, хотя время назначила сама. На улице Интеграл сказал, как всегда, чужими стихами и очень многозначительно: — Умолкнѵл бес. Мария в тишине коварному внимала сатане! Вероятно он и сам не знал, почему вдруг ляпнул такое