Конецкий, В. В. Путевые портреты с морским пейзажем : повести и рассказы / Виктор Конецкий. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1984.

Он взял графин и почему-то вспомнил зимнюю штормо вую Атлантику, совершенно ровные по величине, огромные валы с дымящимися вершинами, тяжелые, неотвратимо накатывающиеся на траулер; стремительный кивок мачт навстречу каждому из них и лицо мастера по рыбодобыче Ершинина с выбитыми зубами, с напряженной ухмылкой на плоских растрескавшихся губах: «Держись, паря! Все на свете корытом крыто!» И от этого воспоминания, от того, что он никогда больше не увидит ни этих валов, ни кивка мачт, ни полос сдутой ветром пены, ни ухмылки Ершинина, Шаталову стало горько и обидно. Он аккуратно поставил графин на стол, сказал: — Держись, Оля, все на свете...— он вовремя удер жался. Она с притворной небрежностью махнула рукой, попро сила: — Знаешь, ты выйди, а я форточку открою... Душно очень, накурили мы с тобой... А ты простужен... «Пожалуй ,— думал он, расхаживая по коридору,— мы с ней чересчур быстро понимаем друг друга. В чем-то мы похожи. Но усталости у меня нет. Все неприятности в моей жизни происходят только от самого меня и касаются — лупят — только по мне одному... А Ольга странная женщи на. Она, очевидно, из тех, для которых любовь — счастли вая или несчастливая — это самое главное в жизни... Как плохо, что в момент встречи с Маней она любила другого. Если бы не это... Вот что я сделаю: измерю этот коридор шагами. И если число шагов четное, то завтра я еду в Управление и выколачиваю две тысячи рублей в счет окон чательной расплаты. Потом я вылетаю в Москву, а от туда проще выбираться дальше. Послезавтра я в Хаба ровске. Противная вещь — эти посадки. Уши болят и даже тошнит. И ноги крутишь, вертишь... Да, самолет против ная вещь...» Чтобы не обманывать самого себя, он зажмурился и пошел по коридору, вытянув вперед руки. На семнадца том шаге руки уперлись в стенку. Он сделал восемнадца тый, коснулся стенки носом и решил, что судьба сказала свое слово. Но и без этого слова он чувствовал, как что-то уплотнилось, утрамбовалось внутри. И теперь появилось нетерпение: «Надо ехать к Мане. Надо. Зря он не позовет. Надо!» Вероятно, когда кружится голова, легче совершать нелепые поступки. Шаталов вернулся в комнату, ощутил прохладную 5 В. Конецкий 129