Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

реагирует. Думаю, он у вас при сильном болевом шоке при­ ступ стенокардии закатит. Такая древняя наскальная живо­ пись — это вам не банальные оспенные следы или боро­ давки... — Д а , - легко согласилась Валентина Адамовна.—А мы вот Эммочку попросим с ним заняться. Она молодень­ кая, нервы хорошие... — Рыжая? В брюках? Практиканточка? — спросил ста­ рик невропатолог, отвинчивая с фотоаппарата минометную трубу. — Нет. Брюнетка. Вторую неделю тренируется, и рука у нее твердая,— сказала Валентина Адамовна. Беседовали медики так, как нынче у них и принято, то есть не замечая пациента. Сегодняшняя наука установила, что чем больше наш брат будет, например, знать о своем раке, тем сильнее будет ему сопротивляться, а внутреннее, духовное, психологиче­ ское сопротивление и аутотренинг играют в безнадежных случаях огромную роль в деле улучшения духовного настроя бедолаги. — Я очень, значить, извиняюсь, но...— начал было Фома Фомич, испытывая нарастающее опасение за близкое буду­ щее. Он хотел со смешком сказать несколько слов на тему практикантов (на них вдоволь нагляделся: в каждый рейс какого-нибудь практиканта подсовывают, а тот и нос от кормы отличить не может). Затем собирался попросить Валентину Адамовну самолично начать процедуру, но она после фотосеанса абсолютно утратила к уникуму интерес, перевела свет рефлектора на кресло и велела пациенту туда садиться. Сами же невропатолог и косметолог покинули кабинет. Фома Фомич сел в холодное кресло и убедился в том, что и правая (со Змеем Горынычем) ляжка, и левая (без укра­ шения) мелко и противно вздрагивают. Вздрагивали и ко­ ленки. А из-под мышек запахло мышиной норой. «Использовала, сука, и продала»,— с горечью на люд­ скую пошлую натуру подумал Фома Фомич, по телевизион­ ной привычке засовывая кисти рук между коленок и судо­ рожно сжимая последние. Было тихо. За окном кабинета качались верхушки бульварных лип. На старинном мраморном подоконнике, намертво в него вделанная, стояла буржуйская мраморная ваза с золотым антуражем в виде лир. А на потолке — прав был гардероб­ 74