Конецкий, В. В. Полосатый рейс : [повесть, рассказы, сценарий] / Виктор Конецкий. – Санкт-Петербург : Северо-Запад, 1994. - 619, [1] с.

жкой рыси. Арнольд же Тимофеевич не может не ощу­ щать, что он и Фома Фомич далеко не одного поля ягодки. Через десяток минут подвалил к правому борту «Меридиан», лоцмана пожелали нам традиционного «Счастливого плавания!», принять рюмку отказались и в какой-то стеснительно-тоскливой тишине, нарушае­ мой журчанием и бульканьем воды между бортом «Ме­ ридиана» и бортом «Державино», полезли по штормтрапу в темноту Енисея. Пожалуй, лоцманская работа дает не меньше возможно­ стей изучать людскую натуру и жизнь во всех ее спектрах — от черного до белого и от инфракрасного до ультрафиолето­ вого, нежели в милиции Игарки. Подумайте, сколько судов проведет за жизнь лоцман, и на каждом своя атмосфера, свои чудаки, мудрецы, дураки, добряки, мерзавцы; сколько сценок, одноактных пьес и полнометражных спектаклей видит лоцман. И именно в роли отстраненного зрителя, со стороны видит, а со стороны все острее и виднее рассмотреть можно... Так что прав Митрофан Андреевич — и на Енисее шума многовато бывает ныне... РДО: «Следуйте обычными навигационными курсами огибая остров белый выходите точку 7100/5900 далее 7000/5800 этом пути лед 2/4 балла отдельные перемычки 5/6 баллов далее назначению тчк всем пути могут встречаться отдельно плавающие льдины тумане зпт темное время суток соблюдайте осторожность кнм вакула». Выход из Енисея был обставлен следующим образом: стармех и электромеханик в машине, три судовода на мости­ ке, боцман на баке, маневренный ход. Так волоклись по трем створам от Сопочной корги до мыса Шайтанского — между десятиметровой изобатой и остовыми вехами, в дистанции около одной мили от берега и при отличной видимости. Затем Фома Фомич вопросительно пробормотал мне: — А там льдины плавают, одиночные, в Карском... зна­ чить, ночь опять же уже, говорят, темная... Полным ходом- то ночью идти нельзя, значить, а? Возможно, он меня уважает за быстроту соображения, но одновременно это вызывает в нем глубокую тревогу, и даже суеверный страх мелькает в его глазах иногда. Он меня может послушаться, но всеми фибрами мне не до­ веряет. Он не доверяет тому, кто решает быстро. Этот 331