Конецкий, В. В. Никто пути пройденного у нас не отберет / Виктор Конецкий. - Москва : ACT ; Санкт-Петербург : Астрель-СПб, 2010. - 476, [1] с.

Виктор Конецкий дети и солдаты. На улице все они как-то мелькают быстро. Или мне при живом общении вовсе уж не хочется их наблю­ дать. А через телевизор я их рассматриваю как под микро­ скопом. Но это не отдых, это тяжелый труд художника. И вот я валялся на диване, курил, смотрел через телеви­ зор на женщин и мужчин и молил кого-то, чтобы в дверь вдруг позвонили. Январь — самый тяжелый месяц для меня. Холодно, темно, метель. В январе я чаще слышу голос, который вооб­ ще-то слышу всегда, когда у меня пошаливают нервы: «...умер профессор Циммерман, умер профессор Ренц со словами „мясо“ на устах, умер старший астроном Берг, стар­ ший астроном Елистратов с женой, заведующий механиче­ ской мастерской Мессер, помощник завбиблиотекой Са­ пожников, астроном Домбик, вычислительница Войткевич, вдова профессора Костинского и почти весь младший тех­ нический персонал. Две вещи я себе запрещала, сынок: ду­ мать о еде и предаваться воспоминаниям, так как и то и дру­ гое не помогало в борьбе со смертью — вернее, борьбе за жизнь. Но в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое было настолько тяжело, что я не смогла избежать соблазна и вся ушла в воспоминания. Картины недавнего прошлого одна за другой вставали передо мной с потрясающей ясностью... Дорогое Пулково, сад, залитый солнцем, алые пионы, кус­ ты жасмина, у веранды огненные лилии. Дом, полный му­ зыки, радости и любви. Дорогие лица. Комфорт, довольст­ во. Боже, какой контраст! Уснула поздно. Проснулась от странного ощущения: подушка была мокрая и липкая. Свет чуть брезжил через заиндевевшие окна. На простыне, хала­ те, подушке темные пятна — кровь. Кровь шла из носа двое суток, день и ночь. Ничто ее не могло остановить. Лежала неподвижно на спине на подушке, и все равно она шла. Ты ставил мне под шею тарелки, и кровь сбегала по губам и подбородку непрерывной струйкой. В опустевшей ледяной десятикомнатной квартире, где часть людей эвакуирова­ лась, а остальные умерли, стояла глубокая тишина. Испу­ 464