Конецкий, В. В. Никто пути пройденного у нас не отберет / Виктор Конецкий. - Москва : ACT ; Санкт-Петербург : Астрель-СПб, 2010. - 476, [1] с.

Колыма Когда-то я любил смотреть на Валю. Я шел к Вале труд­ ным путем. Ел чужие завтраки в столовке газеты „Голос Алтая4'. Мои ноги были тогда длинные и волосатые, но я брал камень и приседал, чтобы они стали еще длиннее и волосатее. Путь к Люсе был самым трудным. Она жила в Гаграх, а я печатал подвалы в „Карагандинской правде" и бегал на лыжах к почте — сорок километров туда и восемьдесят об­ ратно. Ночами мне снились кавказцы. Они жадно, по- мужски смотрели на Люсю из-за кипарисов. Во сне я бил кавказцам кулаком прямо в глаз. Я хотел Люсю сберечь, обнять, укрыть руками, грудью. А она мне писала: „Какая скрытая страсть живет в кавказцах, ты бы только знал!4 „Ее я не трону, нет,— говорил я себе.— Я никогда не уда- рю женщину. Это слабость — трогать женщину". Но мой путь к :+юсе оказался слишком долгим и трудным. Я ослаб на этом пути. И сильно тронул ее при встрече...» Да, Глебушка, до шестидесяти тебе осталась какая-ни- будь одна пятилетка, и вот ты пишешь: «По улицам казах­ станской столицы цокают каблучками девушки — казаш ­ ки и н ека зашки . Одни в белых сапожках, в белых блестящих сапожках, с белыми сумками. Другие в красных блестящих сапожках, с красными сумками. Глаза их рябят на солнце, взоры бегучи, шустры, как вода в арыках...» Ежели ты еще способен заметить в глазах девушек рябь, то твои дела не так уж плохи, как кажется моему бегучему, шустрому и жадному взору... Я печатаю это в медицинском изоляторе, судно затихло, два ночи по местному времени. «Надо сделать паузу, отдышаться» — так заканчивает Горышин свои рассуждения о русском языке, его «искон­ ном ладе». Сейчас я последую совету старого соперника и сделаю паузу, то есть прикорну, ткнусь, не раздеваясь, в жесткую, но уютную койку, закурю и с горечью буду думать о том, что писательская старость — жесткая и жестокая штука. 317