Конецкий, В. В. Начало конца комедии / Виктор Конецкий. - Москва : ACT ; Санкт-Петербург : Астрель-СПб, 2010. - 476 с.

Путевые портреты с морским пейзажем меет левая рука. Мобил, конечно, возлежит недалеко от Саши. В шикарности этого пса есть театральное. Каждая собака висит особым образом, если ее под­ нимешь за шкирку. Одна так растопырится и так дерга­ ется, что кажется, будто у нее сотня ног и десяток хво­ стов. Другая — умная и покорная — висит тихо и собранно, как траурный флаг. И кажется, у нее ног во­ обще нет — только один-единственный хвост. Наш Мобил, конечно, слишком большой, чтобы его смог поднять за шкирку даже грузчик-негр из Балтимо- ры, но если бы кто-нибудь поднять смог, то повис бы Мо­ бил как парадный бархатный занавес в Большом театре. Разговариваем о собачьей преданности. Кудрявцев вспоминает мальчишку-дружка. Тот подорвался в лесу на старой мине. Все это случилось на глазах у собаки Паль­ мы. Две недели она не уходила с могилы хозяина, рыла землю и чуть не добралась до гроба. Ее наконец отогнали. Вернулась домой — кожа да кости — ничего не стала есть, только обнюхала все углы и исчезла навсегда. Конец истории застает Юра. Капитану тоже не спится сегодня. Он курит трубку, и аромат «Амфоры» украшает и без того красивую южную ночь. Вспоминает отрочество и войну. Оказывается, был три месяца под оккупацией воз­ ле Тихвина — ехали в эвакуацию, а попали к фрицам. Его приятель Павлик работал в немецком пищеблоке, попут­ но, стало быть, отщипывал корки, тянул объедки, потом обнаглел и однажды куснул от круга колбасы, а одного переднего зуба у Павлика не было. По следу закуса его на­ шли. Собрали деревню и на глазах народа повесили, затя­ нув петлю под нос и уши. Фрицы были не эсэсовцы, «ти­ хие, армейские». Перед отступлением деревню спалили. Народ отогнали на зады, в бани, и не велели выходить. Когда дома загорелись, в них началась пальба, потому что 57