Конецкий, В. В. Ледовые брызги : из дневников писателя / Виктор Конецкий ; [худож. Л. Авидон]. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1987. - 541, [2] с. : ил.

Сто раз хотел написать, но всю осень и зиму был в т а ­ кой мерихлюндии, что не писал вообще никому, не отвечал д аже на письма из редакций. Целую тебя и люблю и до сих пор ищу письмо твое хамское, на которое я соответственно ответил (там было что-то о Паустовском), и не найду. А жаль. Жа ль , что по пьянке расходятся люди, нужные друг другу. Но об этом в другой раз. Адрес мой: Абрамцево — Ю. Казакову». К этому письму было приложено интервью Юры в журнале «Вопросы литературы» (1979, № 2) под н а ­ званием «ДЛЯ ЧЕГО ЛИТЕРАТУРА И ДЛЯ ЧЕГО Я САМ». На журнале автограф: «Дорогой Витя! Много из того, что я говорил, не про­ пустили, но я доволен хотя бы тем, что вопреки устано­ вившимся взглядам усомнился во влиянии писателя на жизнь людей. См. о Толстом». Вот и посмотрим вместе это интервью. «Очень ярко помню свою фамилию под своим первым рассказом,— мало того, что я испытывал счастье, но в глубине души думал: «Вот кто-то прочтет, и мой рассказ на него подействует — и человек этот станет иным!» Я уж не говорю о той вульгаризаторской критике, отзвуки ко­ торой я еще застал и по которой выходило так: стоит только написать положительного героя и сразу, не­ медленно весь народ пойдет по его стопам. А отрицатель­ ный герой обязательно деморализует общество. Если пи­ сатель и зображал отрицательного героя, он, таким обра ­ зом, «предоставлял трибуну врагу». Вот ведь до чего дого­ вариваются! Но по мере того, как я знакомился с величайшими об­ разцами литературы, по мере того, как сам писал все больше, и по мере того, как оглядывался на современную нам жизнь, вера моя в силу слова начала таять. Дошло до того, что я стал недописывать свои рассказы, оставлять их в черновиках, думал: «Ну, напишу я еще десяток про­ изведений, что изменится в мире? И для чего литература? И для чего тогда я сам?» Что толку в моих писаниях, если д аже вся страстная, громовая проповедь Толстого никого ничему не научила?.. Казалось бы, слова его столь убедительны, столь разум­ ные, должны были бы переродить нас, и мы, по выр аже ­ нию Пушкина, должны бы, распри позабыв свои, объеди­ ниться для всеобщего благоденствия... А разве один Тол­ 534