Конецкий, В. В. Ледовые брызги : из дневников писателя / Виктор Конецкий ; [худож. Л. Авидон]. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1987. - 541, [2] с. : ил.

Семь дней я сочинял бодренький, лживый ответ. «Тщательно проанализировал твой почерк в последнем послании. И машинописный текст. И содержание. И при­ шел к выводу, что ты сильно преувеличиваешь свою бли­ зость к тому свету. Жизни в тебе еще навалом, если смог, так окрыситься на меня за «Третьего лишнего». И мне жалко бесконечно, что не выбрался в твой Дом, не поптакался в твою жилетку слезами — не написанными. Очень мне хочется поплакаться... А помнишь, как мы с тобой поцапались в «Национале», когда посидели с Олешей и я руганул Паустовского? Очень ты на меня обозлился... четверть века назад это было, дорогой товарищ. Прекрасно и, как всегда у тебя, просто написал ты, что настает время, чтобы всем нам нравственно обняться. Счастья я никакого не жду. Не было его, нет и не будет. Радость от хорошей работы, от удачи забывается с такой скоростью, что и ощутить не успеваешь. Так вот, Юра, ты еще десяток лет скрипеть обречен — я в этом толк понимаю. Но писать ты обязан больше — лень д аже таких, как ты, не украшает. Прекрасной медицинской сестрице, которая тебе моего «Лишнего» принесла, поцелуй, пожалуйста, пальчики на левой ручке — левая ближе к сердечку. В Голливуд к Ефиму Абрамовичу вылечу завтра ве­ чером. Обнимаю тебя, пиши мне и пиши рассказы». Письмо это я отправил в 17 часов 28 ноября 1982 года. Плохие сны снились ночью. Утром позвонили из Москвы: Казаков умер с 28-го на 29-е от диабетического криза и инсульта. Не от этого он умер — от водки. Она до всяких сроков увела от нас Виктора Курочкина, Геннадия Шпаликова, Олега Даля , Владимира Высоцко­ го, Николая Рубцова и многих других — менее талантли ­ вых и известных. Да, заскорузла в нас уверенность в том, что наступле­ ние на собственное горло, умолчание — необходимы н а ­ роду. А это преступление перед народом и историей, это хилость мысли и страх души, а не величие самоотречения, как считалось когда-то. Да , борьба за собственную песнь — тяжелая штука. И, увы, из самой глубины веков мрачной ухмыляющейся 445