Конецкий, В. В. Ледовые брызги : из дневников писателя / Виктор Конецкий ; [худож. Л. Авидон]. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1987. - 541, [2] с. : ил.

характерно и для Англии. Никогда англичане не были так любезны друг с другом, как в зиму бомбежек». Конечно, смешно. На «любезности» Ленинград не про­ держался бы даже при помощи самого господа бога. Хотя должен сообщить, что в страшную зиму 1941 — 1942 года Никольский собор — самый, пожалуй, почитаемый верую­ щими собор — был открыт и в нем шли службы, которые не прекращались и во время обстрелов. И немцы это знали, и лупили по прекрасному ориентиру — знаменитой коло­ кольне собора. «У каждого был свой спаситель,— убежденно сказала нам ленинградка.— Каждый в нем нуждался и сам был необходим, как хлеб, вода, тепло, другому». Абсолютно точно. Хотя касается это, естественно, тех, кто выжил. На тех, кто погиб, формула не распространяется. Любой блокадник вам скажет, что выжил потому, что пришел дядя Ваня, девушка из ПВО, племянник Саша, баба Мария, и т. д. и т. п. И вот этот дядя, девушка, с т а ­ рушка пришли и растопили печурку именно в тот момент, когда... В каждой семье есть такая то ли легенда, то ли истин­ ная правда. И в нашей семье есть. При шел муж детской материнской подруги Робушка, полный доходяга, опухший, потерявший человеческий об ­ лик, сказал, что знает человека, который может дать за драгоценность сливочное масло. У матери было или коль­ цо, или брошь — какая-то семейная реликвия. Она отдала это Робушке, хотя он был очень плох, то есть в том нахо­ дился состоянии, когда на его мораль или там нравствен­ ность уже вроде и нельзя было надеяться. И на следующий день он притащился с бруском сливочного масла — наверное, граммов на восемьсот. Мы смотрели на это настоящее масло в таком фантастическом количестве и плакали. И вот мать начала нам с братом давать его лизать два раза в день. Мать была очень волевая, сильная до беспощадности женщина. И мы выжили, и Робушка, который, конечно, умер через несколько дней и могилы которого мы, конечно, не знаем, есть наш Спаситель. Потом, уже за Ладогой я клянчил у строя солдат чего- нибудь съедобного — за деньги: мать нам зашила по пятьсот рублей на тот случай, если она умрет. Это были 438