Конецкий, В. В. Ледовые брызги : из дневников писателя / Виктор Конецкий ; [худож. Л. Авидон]. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1987. - 541, [2] с. : ил.

хватит говорить о блокаде». Он бормочет это после того, как веселая девушка заявила, что неделю может прожить без хлеба, отлично себя чувствуя, и потому: «...подумаешь!» Самое парадоксальное, что так «вроде» считают чаще именно у нас, в Ленинграде. Иллюстрацией чему может в какой-то степени служить и то, что «Блокадную книгу» печатал «Новый мир». Не знаю, может, здесь и простая случайность, или авторы специально выбрали Москву — обращаться из столицы ко всей стране удобнее,— но для меня это выглядит символичным в другом смысле... И Адамович, и Гранин широко известны, оба имеют богатые запасы литературного материала и спокойно могли бы обойтись и без чудовищной работы по сбору и переработке блокадных свидетельств. И вот пошли тратить душу и время. Начали работу в 1976 году. Собрано, записано, разобрано больше восьми тысяч страниц машинописного текста. Я без всяких сомнений и преувеличений приравниваю это к поездке Чехова на Сахалин. Читатель, может, и не представит тех тягот, которые выпадают на долю собирателей, пришедших к немощной старухе-блокаднице, давно одинокой, мечтающей о доме для хроников, а место там ей и не светит. Или к ослепшей после блокады женщине, существующей на двадцать руб­ лей в месяц, потому что нужные документы сгорели в рай­ онном архиве загса. Или к еще бодрому однорукому инва­ лиду, который живет в коммунальной, «старо-петербург­ ской», как стеснительно говорят авторы, квартире и ни разу еще не мылся в ванной, ибо очередь на новую квар­ тиру все огибает его стороной — он ведь не ветеран... А может, здесь к месту будет поднять вопрос, чтобы ветеранов блокады, которым исполнилось, скажем, шесть­ десят или семьдесят лет, приравняли к ветеранам Великой Отечественной? И вот к таким не очень устроенным людям является п и с а т е л ь , чье звание в нашем народе связывается с какими-то прямо фантастическими возможностями. И каждый начинает надеяться... И на то, что именно его показания напечатают, и именно его канувших в безвест­ ность родных и близких воскресят в памяти живущих. А надо-то честно объяснить, в глаза глядя: «Ничего обе­ щать не можем: бог его знает, как книга сложится, но, мол, в архив Музея истории Ленинграда уж обязательно теперь попадете...» А они, кроме архива, еще и на то надеются, 435