Конецкий, В. В. Ледовые брызги : из дневников писателя / Виктор Конецкий ; [худож. Л. Авидон]. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1987. - 541, [2] с. : ил.

ненных прототипов, но яснее ясного, что в литературное бытие вошел он не без помощи Луки Пустошного. 10 Человеческое изящество... Этакое сложное и тончайшее качество, когда есть аристократичность повадки, но без всякого высокомерия и есть полнейшая демократичность без тени панибратства. Человеческое обаяние... Этакое сложное качество, которое вовсе не зависит от количеств чего бы то ни было, то есть вываливается из диалектики; которое редко у классиков: можно назвать Достоевского или Толстого «обаятельными» людьми? Или Лермонтова? Или д аж е Чехова? Среди гениев знаю одно исключение — Александр Сергеевич Пушкин... Нынешний, как правило, страдающий одиночеством, читатель очень хочет, чтобы писатель его приручил, и просит об этом на манер Лиса у Маленького Принца, но просит только у такого автора, которого самого уже при­ ручила роза. И выходит, что роза уже приручила таких разных мужчин, как Нахимов и Исаков или Экзюпери и Колбасьев. Интересно, что помянутые мужчины чрез­ вычайно болезненно относились к редакторским правкам и терпеть не могли болтать по принуждению, что под­ тверждает один мой знакомый тележурналист: «С людьми, привыкшими командовать, очень трудно делать самое обычное интервью...» С Шукшиным, говорят, тоже было трудно. Вот пример «угрюмого изящества» и «угрюмого о б а я ­ ния». Он прошел морскую службу, начав ее в довольно мрачном месте — Балтийском флотском экипаже на реке Мойке в Ленинграде рядовым матросом; и море наложило на него свою руку, хотя об этом факте начисто забывают наши континентальные критики. А заветной книгой Шушкина на флоте был тот самый «Мартин Иден», за чтение которого так сурово судили ге­ роев Колбасьева,— все течет, все изменяется: диалектика! 397