Конецкий, В. В. Ледовые брызги : из дневников писателя / Виктор Конецкий ; [худож. Л. Авидон]. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1987. - 541, [2] с. : ил.

был виден в окружении разорванных мышц. Рана еще вообще не кровоточила. Как потом объяснили опытные люди, осколок был горячим и запек кровеносные сосуды. Но подбежала мать, отбросила наконец в сторону мягкую рухлядь и упала на брата. И здесь я увидел то, что боль­ шинство зрителей видит только в кино. Я увидел, как мать прикрывает своим телом ребенка. Немец зашел на третий вираж и палил по эшелонам и поляне разрывными пулями. Они отличаются от обык­ новенных тем, что взрываются круглыми искристыми огоньками, коснувшись д аже цветочной головки. И эти вспышки-взрывики разрывных пуль хорошо видны д аже при солнечном свете. Ежели нет, то пусть меня бывалые вояки подправят. Я-то абсолютно уверен в том, что видел эти вспышки- взрывики вокруг нас, но выше самой земли — на уровне цветочных головок ромашек. И вот мать л ежа л а на брате и елозила руками, как бы махала ими плашмя, чтобы прикрыть неприкрытые места его тела. И тут из раны хлынула кровь. Я эти мгновения провел, лежа на спине рядом. И хо­ рошо видел голову немецкого летчика, который высунул ее с левого борта кабины, рассматривая результаты своей работы. Опять чисто киношный кадр: спокойная и омер­ зительная немецкая рожа в летных очках над бортом к а ­ бины, рассматривающая искромсанные тела детей и жен ­ щин внизу. Когда самолет промелькнул, мы потащили брата в кусты. До них было метров пятьдесят. Там он оконча­ тельно очухался и попросил пить. Воды, конечно, не было. Я рвал ему спелую голубику. В те времена мы называли ее гонобобелем. Рану традиционно перетянули носовыми платками. Самолет исчез. По слухам, наши солдатики якобы все- таки куда-то ему попали с помощью тележного колеса. Думаю, это возможно, ибо немец демонстрировал такую степень беззаботной наглости, которую судьба в любой игре обычно наказывает. А дальше произошло нечто вовсе уж несуразное — эшелон дернулся и поехал, оставляя всех раненых, убитых и вопящих на все голоса живых в чистом поле и на опушке леса. Боже, какой вопль разнесся, нарушая станции покой! Чувство покинутости... Едва ли оно не самое жуткое и безнадежное на войне. И не только на войне. 8