Конецкий, В. В. Ледовые брызги : из дневников писателя / Виктор Конецкий ; [худож. Л. Авидон]. - Ленинград : Советский писатель, Ленинградское отделение, 1987. - 541, [2] с. : ил.

ридор: надоело ему биде возле самого изголовья,— посе­ лили нас в дрянном отеле, в бывших, так сказать, мебли­ рованных комнатах. Как быстро и старательно мы забываем умерших. И сами смерти боимся до смерти, и говорить о ней мно­ го — плохой тон, потому что тогда уменьшается наш ис­ торический оптимизм. Смерть бяка, потому что все ставит на свои места. А этого как раз и не надо для социального оптимизма. Кирсанов — самый живой мужчина из всех литерато­ ров, встреченных за жизнь. К самолету в Москве он явился с элегантной з а г р а ­ ничной сумкой типа мехов от гармони. В б а г аж ее не сдал. Я помог поэту поднять сумку по трапу, решив, что в ней книги,— т ак а я сумка была тяжелая . Д а и поэт объяснил, что там у него сувениры, а в Париже много друзей и к а ж ­ дый чего-то ждет. Сели мы рядом. Он меня к окну пропустил, а сам уст­ роился у прохода, в котором и поставил сумку-гармонь. В гардеробе он ее тоже не оставил. Теперь я уже оконча­ тельно решил, что в сумке драгоценные фолианты. Я Кирсанова первый раз видел, а про то, что он это написал такую щемящую, насквозь морскую, с запахами Одессы, мечтательную и ностальгическую песню, вовсе не знал: «Есть море, в котором я плыл и тонул... Есть воздух, которым я в детстве вздохнул и вдоволь не смог нады­ шаться... Родная земля, где мой друг молодой лежал , об ­ жигаемый болью...» Взлетели. Первый вираж — самолет на курс ложится. Крен. Дифферент на корму. Сумка опрокидывается, и по бесконечному проходу лайнера, завихряясь вокруг пре­ лестных ножек буклетных стюардесс, покатились в корму сотни, а то и больше «мерзавчиков» — стограммовых бу­ тылочек «столичной». Сумка его была зав я з ан а небрежно, то есть поэтически. Прелестные стюардессы со строгими лицами ловили бутылочки, вытаскивали их из-под кресел и несли хозяину. Я бы в таком положении помер бы или от страха, или от стыда, ибо терпеть не могу обращать на себя лишнее внимание. Но, оказалось, смущения Семен Исаакович не испытывал с отрочества. Первая новелла, которую он рассказал, засовывая «мерзавчики» обратно в сумку и по карманам, была о потере им невинности. Мальчишкой бе­ жал к индейцам. Почему-то сразу после посещения Одес­ ской гимназии императором Николаем II. В Батум до ­ 4* 99