Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

НЕУТОНУВШАЯ СКАЛА я из-за шума ветра никаких положительных отзывов, кроме ругани старпома, не слышал. В день, который мне припомнился, ничто таких возгласов вызы вать не могло, так как ошвартовались мы, слава Богу, удачно: сломали соседу всего пару леерных стоек и себе свернули шлюпбалку. А цепь заводить в этот раз не пришлось, потому что командир ухитрился встать к причалу первым и оставил удовольствие, придуманное на нашем «корвете», для своего слегка запоздавшего по причине несо гласованности с механиком приятеля. Не я, а их штурман с их же ма тросами изображал сегодня бурлаков Репина. А я сидел в своей каю те, не снимая мокрого реглана и огромных валенок с еще большими, как вы понимаете, калошами. Это, кстати, единственный случай, ког да в те годы морской офицер разрешил себе употреблять этот пред мет. Не снимал я и рукавицы и блаженно представлял, что впервые за неделю разденусь и усну беззаботным сном молодой девственницы. Но в дверь стукнули и рассыльный доверительно сообщил: — К вам, товарищ лейтенант, кореш из Мурманска прибыл. С помощью рассыльного я выбрался из кресла, протер глаза пе ред зеркалом и двинулся на ют какому-то корешу. Выйдя к трапу под стремительные порывы ветра, частенько дующего в нашем краю веч нозеленых помидоров, я увидел тощего и невысокого лейтенантика. Он был в шинели, подбитой рыбьим мехом, без перчаток, в боти ночках с такими тонкими подметками, что они напоминали залежав шиеся корочки сыра в буфете захудалой железнодорожной станции. Но фуражка у него была с размахом —настоящая таллинская «якоб- сонка» с козырьком типа «ты меня видишь, я тебя —нет». Козырек у него и впрямь занимал добрую половину лица. Виден был только подбородок со знакомой ямочкой. Неопознанный пока кореш сделал шаг в мою сторону, я нырнул под его козырек и мы одновременно закричали обычные в таких случаях приветствия: — Б а !Кого я вижу!Негодяй, рыжий, да это же Синдбад-мореход! — Да! — вторил корешок из-под козырька. — Гешка-конспект, вот, скотина, насилу нашел тебя! Думал, что ты уже где-то в кабаке. Семь лет мы проучились вместе. Вместе стали штурманами. Вместе приехали на Северный флот. Я попал, как пишут грамо теи в центральных газетах, на эскадренный миноносец, а он — на спасатель. Я — в Североморск, а он — в Дровяное, что напротив Мурманска. И потом я не раз с завистью наблюдал, как маленький бесстрашный спасатель-буксир уходил в бушующую стихию, ког да мы поспешно драпали от надвигающегося шторма в уютный Кольский залив. 55