Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ монастыря, лежащего в низинке у дороги. Белая колоколенка церкви утопала в зелени. Утреннее солнышко, золотистые сосны, стриже ные кусты, поют птички, никого не видно. В церкви — резной деревянный иконостас шоколадного цвета. Прохладный полумрак. Я поставил свечи и подошел к священнику. Разговорились. Отец Виктор, оказалось, бывший русский моряк. По молодости влюбился в гречанку, сбежал в Афинах с корабля. Свадьба не состоя лась: родители невесты были против, ушел в монастырь, дослужил ся до настоятеля церкви. Батюшка был широкоплеч, румян, космат, бородат, и опрятная черная ряса с серебряным крестом сидела на нем кителем. Он сказал, что плавал механиком в Черноморском пароходстве. Я сказал, что заканчивал Ленинградский институт водного транспорта. Батюшка посмотрел на меня с интересом: — Плавал? — Нет, судостроение-судоремонт. — А я пять лет на сухогрузе отходил, — улыбнулся батюшка. — Сначала четвертый механик, король дерьма и пара, потом третьим... — Отец Виктор, подскажите, где добыть ветку грецкого ореха с плодами. Меня Виктор Конецкий, наш питерский писатель, про сил. Может, слышали? — Виктор Викторович? — Батюшка сжал пальцами висящий на цепочке крест. Я кивнул. Он прикрыл глаза и помолчал, сдерживая волнение. — Етитская сила, прости меня, Господи!.. — Он возвел глаза к небу. —Мы же его книги до дыр зачитывали! А ты с ним знаком? — Он тревожно покосился на меня. —Как он поживает? Я сказал, что Конецкий поживает по-всякому: годы и тяжелая служба дают о себе знать, но держится бодрячком, у него выходят книги, недавно справил семидесятилетие... — Люблю! — Отец Виктор широко улыбнулся и по-простецки развел руки, словно хотел обнять писателя-мариниста. —Ой, люблю... Я напомнил про орех, он что-то быстро сказал служке и тронул меня за рукав: «Пошли!» Пока мы пробирались в дальний конец монастырского сада, отец Виктор объяснил, что грецкий орех уже уронил листву, плоды толь ко в закромах и на базаре, но он пошлет любимому писателю ветку мироносного дерева — кипариса, которую освятит в своем храме. Пусть, дескать, эта ветвь будет с Виктором Викторовичем и в Новый год, и в Рождество, она придаст ему сил и здоровья. 519