Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ Набрался смелости —созвонился с Конецким (немного подумав, он сказал, что вроде меня помнит). — Виктор Викторович, вы не могли бы прочесть мою первую на стоящую повесть? —дрожу от страха. — Смотрите, — пугает Конецкий, — я судья строгий, поблажек не будет. И быстро не прочитаю: у меня сейчас работы много. Но первая повесть —всегда интересно. Привозите. Отвез. Пригорюнился — раздолбает старый моряк. А если раз долбает — это конец. Лучше бы я кому-нибудь попроще повесть от дал. Через три дня —телефонный звонок. Я коврик пылесосом чищу. Жена говорит испуганно: «Тебя Конецкий!» Она тоже волнова лась — я карьеру ученого к тому времени бросил, сутки через трое в гараже работал. Получится из меня писатель - не получится... Пылесос вырубил, беру трубку. Голос Конецкого: — Вы молодец, я давно так не смеялся. Для меня одно ясно: вы — писатель. Бог дал вам легкое перо, что редко бывает. Но не все про сто и однозначно. Приезжайте завтра —есть о чем потолковать... Я трубку повесил, и слезы потекли. И не стесняюсь их. Жена поняла, что я от радости. Светится вся. Обнялись. Приехал к Конецкому, привез несколько бутылок сухого вина. Потолковать же пригласили, а какое толковище без легкой выпивки? — Я тебе уже рекомендацию в «Неву» печатаю, — кивает на машинку Виктор Викторович. — Сейчас закончу, наливай пока. Вчера жутко злоупотребил с одним капитаном, даже самому про тивно. А вот скажи: почему ты не пишешь правду? Понимаю, что это — фантастический реализм, и жизнь там есть, характеры есть, но повесть — придуманная! Хватит, хватит, полстакана, не больше. Ты вот расскажи о себе, о своих корнях. У писателя должна быть биография! Ну, будь здоров! — и садится на диван, облокачивается на подушку. Я бегло рассказал. Про семью рассказал, про погибших братьев. О своих передрягах немного... — Да, — Конецкий поднялся и стал вразвалочку, по-морскому прохаживаться по комнате. —А почему же ты об этом не пишешь? — обернулся ко мне. — Не знаю, — говорю. И тоже поднимаюсь. Чтобы он не забыл к пишущей машинке подсесть и рекомендацию в журнал закон чить. —У меня сейчас вторая повесть в черновиках зреет —«Записки шута». В том же стиле. 515