Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ дни по страницам книг и журналов кочевали нахмуренные секрета ри парткомов, лобастые начальники цехов, прощелыги художники, комсомольские вожаки, гудели на собраниях рабочие в чистых ком бинезонах — массовка производственной темы. Он же показывал жизнь, какой она была на самом деле —честно. Два голоса помогали нам тогда выжить: хриплый голос Высоцкого и чистый, чуть ироничный голос Конецкого. Владимиру Высоцкому дали Государственную премию — посмертно. О чем бы сейчас пел Высоцкий?.. Коммунистическая власть Виктора Конецкого никогда не лю била и побаивалась. О чем он пишет? Почему иронизирует? Что за смешки разводит в суровых условиях арктического рейса? И как мо жет капитан советского судна вести в загранпорту разговоры с кол легами о пригодности оливков в качестве закуски? Я вижу картинку: «Виктор Викторович, целя пальцем в глаз со беседнику, говорит простые, доходчивые слова, от которых не защи тят ни нахмуренные брови, ни жировые складки, ни дипломы ино странных университетов». Правду-матку — в глаза! Это его кредо писателя и человека. Есть ощущение, что власть побаивалась Конецкого до последних дней его жизни. Из ничего ничто не родится. Бумага прозрачна. Конецкий пи сал своих героев, доставая их из себя, из своей судьбы. Блокадный Ленинград, эвакуация, служба спасателем на судах Северного флота, многомесячные тропические рейсы на сухогрузах и маленьких сейне рах вдоль ледовой кромки России. И неизменная машинка «Эрика» в потертом футляре... Четыре ордена: «Знак Почета» — дважды, Трудового Красного Знамени и «За заслуги перед Отечеством» — все награды за нелегкие морские переходы, за флотскую службу. Виктор Конецкий не писал проповедей или исповедей — он на ходится в вечной оппозиции к пошлости, хамству и их верной спут нице лжи. Иногда казалось, он на страшном ветру держит в одиночку флаг над нашим общим кораблем. И стоит он, не расставив по-ковбойски ноги, а с морской хитринкой и сноровкой переступает по раскачива ющейся палубе, жмурится от окатившей морской волны, отплевы вается, матерится, чуть приседает вместе с уходящей вниз палубой, с его кителя сбегает соленая вода, но флаг — вот он! — реет и реет над попавшим в бурю кораблем. Книги Конецкого спасали меня в самые трудные дни. Рука тяну лась к любой его книге, и наугад открывалась страница. Я смеялся, 511