Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

ТАТЬЯНА АКУЛОВА Гранина». А когда Виктора Викторовича не стало, вдруг «ощутили явственный запах прощания: дыхание навсегда, безвозвратно уходя щей эпохи, чьи вещи и имена заслуживают не борьбы, а почтитель ной памяти и понимания»... 5 Жизнь Виктора Конецкого прошла в море. «Мои путевые запи ски появились только потому, что я плавал. В море не напишешь ро ман... В море я художественное не писал. Я работал...» Гордился он не книгами. И сомневался, что они его переживут. Цену своим книгам при этом знал. Блокада, служба на спасате лях Северного флота, работа в Арктике, почти весь мир, увиденный через иллюминатор, береговая жизнь — за письменным столом пре вращались в книги, где все было правдой. Своей главной профессией Виктор Викторович считал морскую. Десятки людей, спасенных им лично во время службы на Северном флоте, были конкретной реальностью, а не такой эфемер ной штукой, как «любовь читателей»... Больше, чем дела литературные, его беспокоил северный завоз, состояние нашего ледокольного флота и гидрографии, боеспособ ность Военно-Морского Флота. Лев Аннинский назвал Конецкого «писателем глобальной трево ги». Он, прежде всего, я думаю, был человеком глобальной тревоги. Из тех, кто мучается не творчеством, а самой жизнью. «Просто я видел мир и знаю наверняка, куда мы плывем...», — отвечал он на это. В первые дни нашего знакомства Виктор Викторович сказал: «Самый страшный вопрос для России — национальный. И очень скоро вы почувствуете это на себе» — «?...» — «Я видел русский Север, как добивают и спаивают коренное население... Они долго бу дут терпеть? И Кавказ, рано или поздно, взорвется...» Умирал, боясь, что «Россия развалится». Прибило Виктора Конецкого к морю случайно — он поступил в военно-морское училище потому, что «не хотел сидеть на шее у матери», воспоминания о войне были слишком близки... Море по любилось, стало и работой, и радостью. Оно стало и спасением. «Смотришь на эту безбрежную гладь, и с души уходит вся муть...», — эти слова, написанные давно, Виктор Викторович по вторил незадолго до своего ухода в предисловии к книге Коли Ситниченко, молодого капитана и поэта, погибшего у Белого моря... 508