Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

ИГОРЬ к о ц слишком высокую планку для него установил автор рассказа «Если позовет товарищ...» Помните эту историю про двух друзей, которых служба и судь ба развели безвозвратно? Но через много лет один из них получит телеграмму: «Дима зпт прилетай немедленно зпт если можешь тчк я в дрейфе...» И Дима займет денег, будет лететь, ехать, трястись на перекладных через всю страну, чтобы узнать: никакой экстренной причины его вызывать вовсе не было. «—Есть причина, —наконец сказал Маня. — ...Человек, который трое суток пролежал на грунте после аварии под водной лодки на глубине восьмидесяти метров, имеет право вызвать к себе друга? Да, нас вытащили, и я жив и здоров... Но годы идут, Дмитрий, и море есть море. Ты знаешь, про что я говорю. И мы с тобой как-то все дальше и дальше друг от друга. И это плохо, старик». Причина была экстренной для тех, кто умеет дружить. «Дмитрий, тебе перешлют это, если нас не вытащат. Я знаю, тебе будет тяжело. Мне уже трудно писать. Ты по следние годы стал прятаться и уходить. А я не настаивал. Все служба, служба... И я очень виноват. Сейчас над морем где-то день. И я все тебя вспоминаю... Ты на карниз выле зал, чтобы в баню не ходить... Помнишь, нас в баню поче му-то только ночью водили, а ты на карниз вылезал, ждал, когда старшина из кубрика уйдет... А я волновался, что ты простудишься... Сейчас над морем день...» Фильм, снятый по этому сценарию, не собрал бы сегодня полные залы. Всего лишь друг едет к другу. Они всего лишь встречаются. Всего лишь разговаривают и вспоминают. Простая история о про стых истинах. Но, наверное, простые истины все-таки не пустой звук, если че рез сорок лет капитан-лейтенант с «Курска» Дима Колесников, зная, что погибает, тоже выцарапывал, как Маня, карандашом на клочке бумаги фамилии задыхавшихся рядом моряков, чтобы потом было легче опознать мертвых и разгадать их тайну. Если позовет товарищ... Виктор Викторович и сам был из тех, кто поклоняется простым истинам. Дружба. Долг. Честь. Потому, думаю, он и ответил на мой письменный вопль, что слишком хорошо знал, как страшно терять друзей. Утренний звонок, я еще сплю: «Игорек, умер капитан Лобач- Жученко, „Комсомолка" не могла бы напечатать некролог?» Я знать не знаю такого капитана, но признаться в этом стыдно. Поэтому 490