Виктор Конецкий: человек из морского пейзажа : воспоминания, размышления, штрихи к портрету / авт.-сост.: Т. В. Акулова. - Санкт-Петербург : Площадь искусств, 2014.

ВИКТОР в другом классе, они продолжали дружить. В вечерние часы их мож но было видеть негромко, но оживленно разговаривающими в конце коридора (очевидно, чтобы иметь возможность быстро и надежно скрыться с глаз начальства или дежурного по училищу, делающих обход, за дверью гальюна). Вскоре после своего появления в учили ще к их небольшой компании все чаще присоединялся и Слава. О чем конкретно они вели свои тихие беседы, можно только догадывать ся. Я как-то видел, что они обмениваются книгами, в числе которых были И. Кант и А. Шопенгауэр. Иногда из коридора вдруг доносил ся разговор на повышенных тонах. Это, как правило, означало, что к ним присоединился еще один собеседник —своеобразный человек и тоже наш однокашник Григорий Кондратьев с большим, сильно потертым портфелем дореволюционного вида с книгами. Между прочим, года два эти ребята параллельно нашей альма-матер учились (с разрешения начальства!) в Ленинградском университете экстер ном. А потом им эту учебу на всякий случай запретили. Возможно, произошло это в том же памятном 1949-м, когда однажды, утром проснувшись, мы не обнаружили на соседних койках семерых сво их сокурсников, которых ночью «изъяли» из нашего коллектива. Вскоре стало известно, что их судьба была столь резко изменена из-за того, что где-то в годы их младенчества или даже еще до их рождения, в самом конце двадцатых-начале тридцатых годов, были арестованы их отцы. Самих ребят не посадили, но дослуживали они пятилетний срок службы в строительных и судоремонтных частях. В 1950 году ранней весной у меня умер отец. Большой неожидан ностью для нашей семьи было появление на похоронах моего учи лищного класса в полном составе. Оказалось, что это именно Виктор дошел до начальника училища и добился, чтобы ребят отпустили с занятий на целый день. Так мой класс и шел вместе со мной и моей осиротевшей семьей за катафалком под траурные мелодии оркестра от Военно-морского госпиталя у Калинкина моста до Красненького кладбища на тогдашней окраине города. После похорон мою мать под руки повели домой, а мы всем классом зашли в прикладбищен- скую забегаловку и выпили по русскому обычаю водки. В том же году ушел из училища, демобилизовался по состоянию здоровья, Юлий Филиппов, самый, как все мы понимали, близкий друг Виктора. Летняя практика в том году проходила опять на кораблях «по тешной эскадры» и на паруснике «Седов». Зато в следующем, 1951 году, нашу трехмесячную практику впервые организовали на Северном флоте. Поочередно нас «пропустили» через эскадренные 47